То, что делает нас людьми (СИ)

— Прости… — Макс холодно поглядел на него снизу вверх. Очевидно пьяный, Престон, однако, держался более-менее пристойно. В плане лица, конечно. Одет он был так, словно собирался уже в нетрезвом состоянии – никто в здравом уме не надел бы берет четырнадцатого века с зелёными джинсами и растянутым серым свитером. Завершался образ неаккуратного творца волосами, которые Престон, казалось, не стриг со времён их последней встречи.

— Макс! — последнее слово он не сказал, а, скорее, просмеялся, счастливо-облегчённо. В мгновение его высокомерный взгляд сменился маниакально-счастливым, а с лица исчезли признаки зазнайства и аристократичности. Теперь перед Максом стоял обычный спившийся творец.

Престон схватил его за руки, пытаясь удержать равновесие, выронив при этом уже пустой стаканчик.

— Макс, ты бы мог мне помочь?

— Нет, не мог бы, — огрызнулся Макс, пытаясь уронить внезапно появившегося собеседника. Ещё с лагерных времён Престон напрягал и даже несколько пугал его своей эксцентричностью и громкостью. Повлиять на его настроение могло что угодно, вывести из себя – тоже. Престон тогда был похож на натянутую струну, которая того и гляди порвётся. И сейчас, под воздействием выпивки, с бушующими в голове гормонами и адреналином в крови, он мог сотворить что угодно.

— Пожалуйста, Макс, меня уже несколько человек прогнали! — Престон умоляюще заглянул Максу в глаза. На мгновение показалось, что этот чёртов актёр трезв. — Макс, я не знаю никого из них, а тебя знаю, ты мой давний знакомый, пожалуйста, мне нужна помощь.

Макс Попытался вырваться из его хватки и уйти, но Престон предпринял последнюю попытку привлечь его внимание.

— Пожалуйста, я заплачу, сделаю что угодно, спаси меня!

Это подействовало на Макса. Он замер, задумавшись. Заплатит? Ему предлагают занятие на ближайшие дни с оплатой? Звучит…

— …Заманчиво. Чего тебе нужно?

— О, сущий пустяк! Я ставлю пьесу на сцене и…

— Играть не буду, — отрезал Макс.

— Как будто я тебе предлагаю! Мне нужно нарисовать пентаграмму на стене! Найти блокнот! Отвечающий за подобное, он… он… Короче, Макс, просто… — Престон закашлялся и опустил голову. — Мы все максимально заняты. У нас нет никого свободного для таких дел. Наш реквизитор, он…

— Сколько заплатишь? – перебил его Макс, совершенно не интересовавшийся загадочными обстоятельствами пропажи, смерти или чего угодно, что там случилось с несчастным реквизитором.

— Сколько потребуется, правда, только прошу, Макс, спаси нас! У нас всего две недели!

— Хорошо, давай, хорошо, позвонишь мне завтра, — Макс достал из кармана свой телефон, нещадно вибрировавший от входящего звонка в этот момент. — Я… Я отойду…

— Спасибо, спасибо, спасибо! — крикнул ему вслед Престон, но Макс его уже не слушал, пытаясь на заплетающихся ногах взбежать по лестнице на второй этаж и найти там не занятую, тихую комнату.

Коридор второго этажа был укутан тьмой. Большинство дверей было захлопнуто. Из окна лилось слабое подобие света, исходившее от уличных фонарей и, наверное, звёзд. Звёзды вообще могут светить так ярко? Очертания дверей, ковриков, тумбочек выступали из темноты так ясно, очерченные светом, что у Макса рябило в глазах. Кое-как он схватился за ручку приоткрытой двери и завалился внутрь, крепко закрыв за собой дверь.

Телефон в руке продолжал звонить. Макс пересёк комнату быстрым шагом и остановился у закрытого окна, опершись одной рукой на подоконник и пытаясь обрести контроль над языком и сознанием. Сейчас главное – не дать понять Гвен, что он пьян. Отсюда не было слышно музыки, не было слышно пьяных криков, а в закрытую дверь точно никто не ворвётся.

Макс нажал на кнопку ответа.

— Алло,— как можно невиннее сказал он.

— Я больше, чем уверена, что ты сейчас пьян, — холодно раздалось из телефона.

— Как ты могла подумать такое? — как можно более оскорблённо поинтересовался в ответ Макс. И сам же удивился, насколько трезво звучал его голос. А Престон ещё ругался, что он плохой актёр.

— В основном потому, что я знаю, что вы там бухаете. И ты, когда шёл, знал тоже; я права?

— Пф-ф, ничего подобного, у нас мирные посиделки.

Гвен тяжело вздохнула, и Макс буквально увидел, как она закатывает глаза, а затем трёт переносицу.

— Мог бы просто сказать, куда ты идёшь, и я бы тебя не пустила.

— В этом и смы-ысл, — простонал Макс. А затем добавил: — Ты сейчас играешь «мамочку», ты ведь осознаёшь это?

— Ма-акс, ты несовершеннолетний, и если что слу…

— Ничего не случится, Гвен, — опередил её Макс. — У нас всё под контролем, и у нас не пьянка.

— Ври сколько хочешь, но Дэвид уже в курсе всего этого, и ему происходящее явно не нравится; вот что я хотела сообщить, — холодно ответила Гвен.

— В смысле в курсе? — оторопел Макс. У него мелко задрожали колени. Но это точно не было связано с данной новостью. Нет, это всё алкоголь.