То, что мы оставили позади (ЛП)

— Что прекратить? — выдавила я.

— Прекрати пытаться что-то в этом увидеть. В этом не было ничего героического или продуманного. Я просто уравнивал чаши весов.

— Дерьмо собачье, Люсьен. Какие чаши весов требуют очень дорогостоящей сделки с недвижимостью?

— Слоан, твои родители отвезли меня в колледж и обставили мебелью мою первую дерьмовую квартиру. Они помогли мне устроиться на работу. Они кормили меня, когда я был голоден. Они присматривали за моей матерью, пока она не переехала. Они каждый год праздновали мой день рождения с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Они пришли на мой выпускной в колледже и аплодировали, когда я выходил на сцену. Они пригласили меня стать частью их семьи, когда я не мог быть частью своей собственной.

Мои глаза начало щипать и жечь. Это был огромный подарок — найти идеальное «недорогое» жильё всего в двух кварталах от папиного онколога. Люсьен сделал им этот подарок.

— Очень щедро с твой стороны, — прохрипела я.

Это не помогало мне. Если я собиралась забыть этого мужчину, мне нужно сосредоточиться на его тёмной, упрямой стороне, а не на его скрытом, микроскопическом золотом сердце.

— Не надо поддаваться эмоциям из-за этого, — предостерёг Люсьен.

— Я не поддаюсь эмоциям, — настаивала я, хотя мой голос срывался.

— Мне стоило просто накрыть твоё лицо подушкой.

— Спасибо, — сказала я.

— За что? За то, что не придушил тебя?

Я покачала головой, а затем сделала то, чего никто из нас ещё двадцать четыре часа назад не мог предвидеть.

Я обняла Люсьена.

Мои руки обвились вокруг него, моё лицо уткнулось в его шею, и я прижалась к нему.

— Спасибо тебе за то, что ты сделал для моих родителей.

Люсьен попытался высвободиться, но я не отпускала его. Наконец он перестал сопротивляться и неловко похлопал меня по спине.

— Мне больше нравится, когда ты меня ненавидишь.

— Мне тоже.

Он потянул меня за конский хвост, пока я не встретилась с ним взглядом.

— Скажи мне правду. Разве в глубине души ты не хотела бы получить эту стипендию и изучать спортивную медицину? Разве эта жизнь — не своего рода утешительный приз? — он обвёл жестом мою гостиную.

Я ошарашенно выпрямилась.

— Ты так думаешь?

— У тебя были более масштабные мечты, Слоан.

— Люсьен, я была подростком. Я вообще хотела выйти замуж за Джерома Беттиса из «Питтсбург Стилерз».

— Если это были подростковые мечты, это не значит, что они не были реальными, — тихо сказал он, больше не встречаясь со мной взглядом.

Я гадала, о чём мечтал Люсьен-подросток до того, как ему пришлось стать главой семьи.

— Эта жизнь лучше, чем та, о которой я могла мечтать в шестнадцать лет. Или в двадцать. Чёрт возьми, даже в тридцать. Я люблю этот город, этот дом. Мне нравится быть рядом с сестрой и племянницей. Мы с отцом провели столько времени, сколько у меня не было бы, если бы я переехала на другой конец страны в погоне за какой-нибудь сумасшедшей карьерой. Это время бесценно. Я бы многое упустила. У меня не было бы библиотеки. Я бы не познакомилась с Наоми и Линой. Так что нет. Я ни на секунду не жалею, что мои подростковые планы пошли прахом.

— Даже несмотря на то, что у тебя нет всего, чего ты хочешь? — настаивал он. — Муж. Дети.

— Пока что. У меня их пока что нет. Я построила свою жизнь, основываясь на том, чего хотела, и я складываю эти детали одну за другой. Это означает, что недостающие фрагменты в виде отношений с партнёром и детьми встанут в почти полностью собранную картинку.

Люсьен глубоко вздохнул, но это не походило на его обычные раздражённые вздохи. Это прозвучало так, словно он сбросил с плеч что-то тяжёлое, что слишком долго носил в себе.

— Каково это было?

— Каково было что?

— Та неделя, когда Уили засадил тебя за решётку.

Тишина была гнетущей. Мне показалось, что на нас обоих опустилось холодное, мокрое одеяло, придавившее нас своей влажной тяжестью.

Я прильнула к Люсьену и положила лицо ему на грудь, слушая ровный стук его сердца.

Через минуту его ладони легли мне на спину и начали медленно поглаживать.

— Это были худшие шесть дней в моей жизни.

Я впитала в себя боль, приняла её. Я сделала это с ним. Я своими руками породила худшие моменты в его жизни.

— В чём именно? — тихо спросила я.

— Он был с ней один. Защитить её было некому. Офицер Уинслоу знал или, по крайней мере, подозревал, и проезжал мимо дома несколько раз за смену. Я знаю, что твои родители тоже наблюдали. Но за закрытыми дверями всё равно можно многое натворить.

Я проглотила комок в горле.

— Я знал, что это только вопрос времени, когда он окажется в соседней камере, — продолжил Люсьен. — Не имело значения, насколько приятельскими были его отношения с полицейскими. Даже Огден не помог бы ему скрыть убийство. Но я знал, что моя жизнь кончена. Мне исполнилось восемнадцать в камере, и я знал, что эти решётки и нары — моё будущее. Я собирался стать таким человеком, который выживает в клетке.

По моей щеке скатилась слеза.

— Моя безопасность, моё благополучие зависели от всех этих людей с жетонами. Для некоторых из них я даже не был человеком.