То, что мы потеряли (ЛП)

Гарри вздохнул и тихо подошел к группе. Слизеринцы увидели его приход, и выражение облегчения на их лицах было душераздирающим.

— Честно говоря, — сказал Гарри, звук его голоса заставил львов подпрыгнуть и повернуться к нему лицом.

Они уставились на него.

Он держал свое лицо нейтральным и словил их палочки, не удосужившись вытащить собственную палочку.

— Разве вы не опоздали на обед?

— Ты не можешь забрать наши палочки, — возразила одна гриффиндорка.

— Вы не знаете, кто виноват, — пренебрежительно сказал мальчик, но Гарри видел, как он дрожит.

— Конечно, знаю. Это написано на ваших лицах, — сказал Поттер. — Теперь идите, я передам ваши палочки директрисе.

Гриффиндорцы выглядели больными, и слизеринцы улыбнулись ему.

Все они направились в Большой Зал, и слизеринцы бросились к их столу, когда гриффиндорцы поспешили к своему собственным.

Гермиона заметила его первой, она мгновенно побежала к нему, почти сбивая с ног, когда врезалась в него.

Гарри засмеялся:

— Привет, Миона.

— Привет, Гарри, — ответила она, улыбаясь так ярко, что Гарри даже не мог вспомнить, когда в последний раз выглядела такой счастливой.

— Я собираюсь поприветствовать профессоров, и мы можем потусоваться потом.

— Мистер Поттер, — спросила она дразня, — вы поощряете меня не посещать занятия?

— Мисс Грейнджер, — сказал Гарри тем же тоном, — это вы должны учить их.

Гермиона улыбнулась ему и вернулась к столу. Гарри помахал своим друзьям. Луна помахала в ответ, начиная с её руки до талии, так что она махала всем своим телом. Рон слабо улыбнулся ему, и Невилл крепко обнял его.

Уверенность Невилла заставила Гарри почувствовать себя лучше.

Прием учителей был таким же теплым. Хагрид чуть не раздавил его в объятиях. Минерва разозлилась из-за палочек, которые Гарри передал ей, хотя, к счастью, её гнев не был направлен на него.

Она трансфигурировала ему стул, и Гарри сел между Минервой и Филиусом.

Филиус и Поттер вступили в дискуссию о теории чар, которую Гарри читал в свое свободное время.

Пока Минерва не подняла тему о статуе в министерстве, о которой Гарри должен объяснить.

В конце концов он сказал:

— Честно говоря, я не знаю, как сделал это, просто представил, произнес заклинание, а затем немного поправил.

Её зеленые глаза вспыхнули:

— Я знала, что ты сдерживаешься. Тебе очень хорошо дается трансфигурация, как и твоему отцу.

Гарри посмотрел на нее:

— Это никогда не было так легко раньше.

— У некоторых людей разные подходы к магии, логика и теория — вот способ, которым мы преподаем здесь, потому что он дает наиболее предсказуемые результаты и относительно безопаснее, но некоторые волшебники и ведьмы используют магию, как будто они творят искусство, технический навык ничто по сравнению к их чувствам и инстинктам. Кажется, ты наконец-то нашел свой собственный путь, — объяснила Минерва.

Гарри подумал об этом и не мог спорить по этому поводу. Гермиона была очень антиклинальная, но самые сильные заклинания Гарри были сделаны под высоким эмоциональным напряжением и с небольшим количеством заранее спланированных мыслей. Теория была великолепна, но Гарри не думал о теории, когда работал с магией.

— Итак, Гарри, — начала профессор Синистра, — с чем связан сегодняшний визит?

— У меня были дела в Хогсмиде, — сказал Поттер.

— У меня есть седьмой и восьмой курсы после этого, — вмешался профессор защиты, — если ты хочешь побыть преподавателем на этот день, я не буду жаловаться.

Гарри кивнул:

— Поскольку сегодня мне не нужно никому читать лекции, это звучит приемлемо.

***

— Что у тебя есть для нас сегодня, Гарри? — спросил Невилл, почти подпрыгивая на ступнях.

Все казались счастливыми, кроме Джинни и Рона. Гарри немного волновался, что Рон был расстроен из-за него, но он всегда был таким. Ничего нового в этом нет.

— Иллюзорные чары, — сказал Гарри, размахивая палочкой над собой и создавая свой дубликат. Он двигался по комнате и махал случайным людям. Гарри бросил на него Ступефай, и иллюзия замерла.

— Нашел в старой книге, очень полезное заклинание, хотя и немного сложное.

«Сложное» оказалось преуменьшением. Сначала Луна его скастовала, затем Невилл и Гермиона. Дин и сестры Патил были единственными, кто овладел им к концу урока, все остальные получили лишь теневые фигуры. Что, как доказала Ханна, всё ещё могло бы отвлекать внимание, если бы оно охватывало людей.

После окончания урока все ушли. Луна поцеловала его в щеку и сказала дать Тедди ледяной имбирный чай с медом.

Рон и Гермиона были единственными, кто остался.

— Как ваши дела? — спросил Гарри.

— Хорошо, — коротко сказал Рон.

— У меня тоже всё было хорошо, — сказала Гермиона, — мадам Пинс дала мне неограниченный доступ к закрытому разделу.

— Она живет в библиотеке, — пробормотал Рон, — думаю, ей чертовски нужно закончить чтение библиотеки до того, как закончится учеба.

Гермиона посмотрела на него:

— По крайней мере, я мудро трачу свое время. Ты проводишь больше времени, жалуясь на учебу, чем на домашнюю работу.

Рон закатил глаза и скрестил руки.

Гарри почувствовал вкус старого боя и собирался вмешаться, когда Гермиона сломалась.