То, что нас объединяет

Дорогая Элис,

не знаю, помнишь ли ты меня? Я – подруга твоей мамы. Та самая, что послала тебе несколько лет назад «Алису в Стране чудес». Ты еще написала мне в ответ очень милое письмо (я храню его до сих пор). Вот я и подумала, что могу черкнуть тебе пару строк – просто так, узнать, как ты поживаешь.

Поверить не могу, что тебе уже шестнадцать! Даже не помню, чем я занималась в шестнадцать – такое чувство, что было это миллионы лет назад. Помню только, что смотрела самое первое наше «Евровидение». Звучит так, будто я уже древняя старушка! На прошлой неделе, кстати, был очередной конкурс. Не видела? Джонни Логан выиграл второй раз подряд – я-то думала, это попросту невозможно.

Не знаю, говорила ли тебе мама, что два года назад мы с мужем удочерили маленькую девочку. Это событие раз и навсегда изменило ход нашей жизни. Хоть я ей и не родная мать, малышка прочно угнездилась в моем сердце. Еще до удочерения твоя мама написала мне письмо, которое я никогда не забуду. Она писала, что мне потребуется от силы пять минут, чтобы проникнуться любовью к своему ребенку (должно быть, именно столько времени ушло у нее на то, чтобы проникнуться любовью к тебе). И знаешь, она была права!

Посылаю тебе фото дочки. Видишь, какая очаровательная малышка живет у меня дома! Мы назвали ее Мартой в честь моей матери, которая умерла девять лет назад. Моя сестра безумно мне завидует – у нее трое мальчишек, и она просто мечтает о дочери. Твоей маме повезло, что у нее есть ты. Она часто упоминает о тебе в своих письмах.

Ладно, пора заканчивать. Стоит мне заговорить про Марту, и меня уже не остановишь!

Желаю тебе всего самого лучшего.

С любовью, Сара.

P.S. Ты вовсе не обязана отвечать мне – честно-честно!

Хелен

– Ну, что с учебой? Как успехи?

– Неплохо, – пожала плечами Элис.

– Не успеешь оглянуться, как уже сдавать экзамены. Сколько еще ждать, недели три?

– Две.

– Две? Думаю, ты будешь просто счастлива, когда все закончится.

– М-м-м.

– А какой у тебя любимый предмет?

– Рисование.

Улыбка деда слегка потускнела.

– Рисование? Ну-ну.

Хелен, потягивая крепкий кофе, сидела на кухне у родителей. Пусть себе отец пытается разговорить Элис. В конце концов, она – единственная его внучка. Прислушиваясь к обрывкам фраз, Хелен думала о Мэлоуне.

Прошел месяц с тех пор, как она заметила у него во дворе первый одуванчик. За это время весь газон успел зарасти цветами. Кот Мэлоуна орал вчера вечером у ее задней двери, пока Хелен не швырнула в него полотенцем. Что-то явно случилось, но кроме нее, похоже, никто об этом не догадывался.

– Еще кофе?

Хелен взглянула на мать. В свои семьдесят шесть та не утратила и капельки элегантности, как не утратила способности поддерживать свой большой дом в идеальном порядке.

– Нет, спасибо, – покачала головой Хелен.

Всякий раз, когда они с Элис приходили в гости, мать предлагала налить еще чашечку. И всякий раз Хелен отвечала отказом.

Неужели Мэлоун умер? Что если он лежит у подножия лестницы со сломанной шеей или растянулся вдоль кухонного стола с костью в горле? Пожалуй, стоило заглянуть к нему пораньше, когда на лужайке только-только появился первый одуванчик.

Прошел целый месяц, а она и пальцем не пошевелила, чтобы хоть чем-то ему помочь.

– Хелен.

Она бросила взгляд на отца.

– Я спросил, не попадалась ли тебе в последнее время какая-нибудь интересная книжка.