То, что не убивает

— О, сразу к делу, да?.. — гнусный смешок, похожий на чихание кота. — Мне надо, чтобы ты громко и чётко произнёс имя того, кто заказал тебе убийство Адама Юнгера.

— Я не знаю, кто мне его заказал.

Над ухом заревел один из громил:

— Не ври нам, мудила!

Мне срочно потребовался кто-нибудь, кто вытер бы моё ухо от слюней.

— Спокойно, спокойно, — вновь расплылся в улыбке мелкий босс. — Не трать силы. Дедуля просто не знает, что у нас есть способы его разговорить.

Я закатил глаза:

— Нет у вас способов. Письмо было анонимным, и я…

Но кретин не слушал, увлечённый собственным представлением. Один из болванов распахнул небольшой кейс, в котором блестели хромированные штуки устрашающего вида. Начальник, наслаждаясь моментом, достал оттуда чудовищные щипцы размером с разводной ключ, подошёл поближе и постучал железякой по стулу — прямо у меня между ног.

— Конечно, анонимным. Конечно, ты ничего не знаешь. Но это пока. Посмотрим, что ты скажешь, когда твои яйца будут лежать на полу.

Я вспомнил, когда у меня в последний раз был секс, и издевательски захохотал. Это озадачило мучителя:

— Ты двинутый?

— Нет. Я правда ничего не знаю. Ты можешь искромсать меня в фарш — и ничего не добьёшься, кроме того, что я сильно рассержусь. К тому же, я аугментирован с ног до головы, и ты скорей затупишь свои страшно-ужасные кусачки, чем что-то от меня отрежешь.

Глистообразный был живым олицетворением недоуменного «Э-э-э». Должно быть, ему никогда раньше не попадались такие нахалы — и это хорошо, поскольку, пока он пребывал в замешательстве, время шло, и приближалось пробуждение Эрвина. Я не питал иллюзий насчёт того, что эти парни оставят нас в живых: убить информатора после пыток было так же естественно, как вымыть руки после туалета, и я не видел ни одной причины, по которой эти корпоративные засранцы могли отступить от устоявшегося порядка вещей.

— Давайте так, — продолжил я, сам удивляясь собственной наглости. — Вижу, вы, ребята, — профессионалы. Я тоже профессионал. Поэтому предлагаю следующее: вы меня не трогаете, а я взамен рассказываю всё, что знаю, и подтверждаю свои слова доказательствами. Ну, это если вы действительно хотите узнать, кто заказчик Юнгера. Если надо подставить кого-то и зафиксировать моё признание — тоже без проблем. Я готов назвать чьё угодно имя, хоть Папы Римского.

Босс осклабился:

— Ты ещё смеешь устанавливать условия?

Я пожал плечами:

— Всего лишь хочу, чтобы наше сотрудничество было взаимовыгодным.

«Давай же, Эрвин, очнись!»

Я начинал паниковать.

Движение воздуха сообщило, что к моему уху несётся огромный кулачище. Я успел сжаться в предвкушении удара, но бледный уродец вовремя поднял руку и остановил громилу:

— Погоди-ка. А что будет в противном случае?

— В противном случае я отключу болевые центры и буду несмешно шутить, пока вы будете потеть, пытаясь отломать от меня кусок.

Предводитель болванов задумался. Болваны тоже делали вид, что в их черепах идёт некий мыслительный процесс.

— Ладно, допустим, — сказал, наконец, босс. — Думаю, меня это устроит. Итак, — он приземлился на стул, заботливо принесённый тем же здоровяком, что минуту назад демонстрировал открытый кейс. — Расскажи мне о заказе.

Я замотал головой:

— Нет-нет-нет, так не пойдёт. Сейчас я расскажу всё, а потом ты пристрелишь и меня, и моего друга.

— Не беспокойся на этот счёт, — усмехнулся мелкий гадёныш. — Вас никто не тронет.

— О, да? — я изогнул бровь. — Прости мой скептицизм, но почему-то не верится. И раз уж ты согласился на взаимовыгодное сотрудничество, давай продолжим разговор как два равноправных участника. Без наручников и в каком-нибудь более-менее людном месте. После всего этого… кхм, приключения я бы чего-нибудь выпил, — «Наглеть так наглеть».

Уже произнося последнюю фразу, я понял, что переборщил, а значит проиграл. Волшебство закончилось. Ублюдок вспомнил, что я вообще-то сижу перед ним в домашней одежде и блевотине, избитый, грязный и не имеющий никакого права выставлять ультиматумы. И, судя по улыбочке этого поганца, понимание всего вышеперечисленного отразилось на моём лице.