То, что невозможно: судьбоносная тягость (СИ)

— Проходи, — Вика мило улыбнувшись, подтолкнула его вперёд, а сама, взяв ключ с полочки над дверным косяком, закрыла дверь.

Вика чувствовала себя неуверенно, даже неуместно, словно, находится не у себя дома. Но, взяв все свои страхи в кулак, она выключила свет и выдохнув, направилась к Владу. Он обернулся к ней и сглотнул большой ком.

— Что ты хочешь? — Спрашивает он её.

— Я хочу сделать это, — она неловко раскраснелась и медленно подошла к Владу.

Влад делает шаг назад, но врезается об угол кровати и запрокинув голову, прикрывает глаза. Он чувствует, как пальцы Вики коснулись его груди, в то время как кожа покрылась мурашками.

— Вика, я не могу! — Влад не мог позволить себе взять такую ответственность. Вдруг, они зачат ребёнка? Скольких хлопот они оберутся? Но, он понимал, что ещё чуть чуть и он не сможет сдержаться. Он видел эти губы, что она так часто кусала. Эту грудь, что подымалась от возбуждения и нетерпения. Эти глаза, что так не по детски просили войти в неё. И как ему сносило крышу от этого. Один бог знает, сколько усилий ему потребовалось, чтобы не уложить её сейчас же на эту кровать. Сколько выдержки…

Он опустил голову и взглянул в её глаза.

— Нет, Влад, можешь… — возражает она и поднявшись на цыпочки приобняла его за шею. Рывок. И она тащит его к себе в постель. Кровать скрипнула под весом двух тел, а покрывала приняли гостей в свои прохладные объятия. Она тянется к Владу.

Она сама. К нему. Дайте силы это выдержать. В этот момент перед её мысленным взором предстаёт её мать, счастливая, но в тоже время и суровая. Но девушка отгоняет призрак, позволяя себе утонуть в пучине наслаждения.

Влад мысленно посылает всё к черту и наклоняется к ней, дабы поцеловать. Та отвечает безоговорочно. Он не спешно наслаждается как её губы становятся всё настойчивее, как одного поцелуя ей мало, как она шарит руками по его телу пытаясь найти край футболки и он даже не замечает как сам помогает ей в этом. Как избавляется от ненужной вещи. Как она сама остаётся в одном нижнем белье.

Рукой он приобнимает её за спину, давая той намёк немного выгнуться к нему. И она льётся к нему. Течёт в его руках.

А она понимает, что Влад тот, кто будет её первым. Что она не ошиблась. И от этого хочется кричать и кричать, но вместо этого целует его ещё настойчивее.

— Ты уверена? — Рукой он залез к ней в трусики и коснулся самой заветной точки. Он мог остановится, но желание попробовать было сильнее. Вика выгнулась от острых ощущений, а Влад сдержанно дополнил: — Обратного пути не будет.

Вика промычала от удовольствия.

— Так что, ты готова? — Влад прижал её к себе.

— Да, да, умоляю… Прошу… Влад…

Раздев Вику и раздевшись сам, Влад подставив член к влагалищу, вошёл в неё. И, вошёл достаточно глубоко и та втянула в себя воздух, закусив нижнюю губу и терпя этот первый вход.

— Потерпи, боль пройдёт. Все хорошо, я рядом.

Но Вика будто его не слышит. Руками сжимает простыни запачканные её кровью. Она приоткрывает глаза и смотрит на Влада. Влад не просто дрожит — его попросту трясёт от волнения. Но вновь она чувствует, что это не является страхом; это его желание, которое он наконец-таки испытывает, страсть, которая теперь едва ли сдерживает его, и она вновь ощущает его мужественную силу.

— Влад! Боже… Мммм! — неожиданно вскрикивает она, и он больше не в праве сдерживаться.

Он делает первый толчок. Она опять чувствует неимоверную боль и, на мгновение, ощущение, что её вот-вот разорвет от дискомфорта.

У Влада большой, это точно — и боль возвращается, и она гораздо глубже чем в начале. Вике приходится опять прикусить нижнюю губу и думать о том, что она делает всё правильно пока жжение не уходит. Сначала у неё появляется ощущения покачивания, восхитительной и нарастающей по спиральке сладости, которая и заставляет её стонать от боли мотая головой из стороны в сторону, и практически беззвучное всхлипывание пробивается меж её сжатых губ. Постепенно боль сменяется чем-то неизведанным… Чем-то прекрасным и её нерешительный стон даёт Владу сигнал, что вот она… Его Вика. Его девочка. Его. Вся. И движения становятся напористей, дыхание сбитым, а стоны громче.

Она снова ощущает жар и чувствует, как её жизненная сила переходит в него: она с радостью отдаёт эту силу и себя вместе с ней представив, что он сможет вечно делать это с ней.

— Ох, Влад, ты мой! — Шепчет она ему на ухо, чувствуя, как пот выступает на лице, чувствуя их связь, что-то твёрдое в положенном месте, то что представляет из себя вечность и необузданность. — Ты — мужчина!

Она чувствует как что-то начинает происходить, и об этом не имеют понятия девочки, которые шепчутся и хихикают о сексе в школьном туалете, но во всяком случае, насколько ей это известно: они лишь треплются о том, какой жуткий этот секс, и теперь она понимает, что для многих из них секс — неосуществлённый, неопределённый монстр; они говорят об этом исключительно в третьем лице.