То, что приходит по ночам

Ну, думаю, ветер, будет мне на ночь музыкальное сопровождение. Но зачем-то в окно выглянула и… едва не поседела на месте. На площадке под фонарем, на тех самых старых качелях сидит девочка и качается, а рядом с ней две мои малышки-кудряшки стоят, с одной босой ноги на другую переступают, очереди ждут. Я прямо как была – в одной ночнушке – в окно прыг и за ними. Кричу, чтобы немедленно возвращались, опасно же!

Они меня услышали. Мои замерли сусликами, на девочку смотрят, а та с качелей спрыгивает и бежать в лес. Еще и моих за руки за собой тащит. Но я была начеку – в прыжке подлетела, девчонок схватила, не даю им идти. Девочка рукой махнула, посмотрела на меня как-то странно, и в одиночестве в лес убежала. А у меня еще сильнее паника – я ж даже не знаю, с какого она отряда! Где ее потом по лесу искать?!

И своих бросить тоже не могу. В результате засунула их через свое же окно в корпус и по рации остальных вожатых подняла. Собрались около качелей, я им этот кошмар пересказываю, а они… Нет, те, кто, как и я, новички, перепугались и уже были готовы бежать прочесывать лес, но тут старожилы нас и тормознули.

– Как она выглядела? Девочка эта? – говорят. Я и описываю, что обычная девочка, волосы темные, длинные, наверно мучается по утрам с прической, в какой-то рубашке… И вообще, какая разница, как она выглядит, если ребенок пропал, может потерялся и ему нужна помощь?

А меня опять тормозят, мол, погоди, не спеши. И рассказывают жуткое.

Девочка действительно сбежала из лагеря в лес и потерялась. Только вот было это лет 10 назад. Именно такая – длинноволосая, в рубашке и шортах. Когда нашли – было уже поздно, она замерзла насмерть под каким-то кустом. Скандала не случилось, как-то этот случай замяли, ну, воспитательницу и вожатых из ее отряда уволили за то, что не уследили.

А потом дети стали пропадать. Вроде вожатые и двери на ночь запирают, и окна, а все равно нет-нет, да хоть один ребенок за смену пропадет. Кого-то находили сразу, кого-то, как я своих, ловили еще на старте, кому-то везло меньше… Те, кто выживал, потом о девочке говорили, что их в лес поиграть звала.

Лагерь хотели даже закрывать, потому что не людям с нечистью бороться, но как-то отстояли. Оконные рамы в комнатах заменили на те, которые вообще не открываются, замки на двери установили, правила эти странные ввели – я им еще удивлялась первое время – чтобы перед сном вожатые обходили отряд, проверяли, все ли на своих местах, и запирали комнаты, дежурства обязательные назначили… В общем, справились кое-как.

То, что случилось тогда, именно моя вина – я забыла запереть двери в девчачью комнату. Вот призрак и нашла способ выманить своих жертв. К счастью, все обошлось, никто не пострадал, кроме моей психики – я с тех пор с детскими лагерями завязала навсегда.

Салочки в Купальскую ночь

Стояла чудесная летняя ночь, все по заветам классиков – трава колыхалась от ветра, речка журчала, комары звенели, офигев от неожиданного пира, трещал костер… Вот только именно в ту – необычную, Купальскую, ночь на берегу творилось древнее колдовство. Конечно, кто-то чуть менее лирически настроенный, обозвал бы эти игрища по-другому, но наши герои предпочитали величать все именно колдовством.

Особую ценность и заклинательность всему придавала отличная пятилитровая бутыль батиной настойки на сливе. Именно благодаря ей и костер горел, и мясо жарилось в отдалении на мангале, и девки бегали вокруг совсем голенькие, радуя глаз всех желающих полюбоваться на веселый праздник. А что? Все свои, ночь Купальская, самое время венки плести, через костер прыгать, да в салочки играть. В салочки…

Вот только необычные это были салочки. Когда Машка мне предложила именно их, у меня аж мороз по коже прошел. Мало того, что сама игра едва ли не ужаснее пряток, ну, по своему сакральному значению (я тогда по магии жутко убивалась) – слепой ищет зрячего, мертвый ищет живого и вот это все, так еще и в Купалу.

– Мань, да ты совсем того, что ли? Ладно через костер, ладно венки, но это? Не знаешь, что ли, что это ритуал такой, священный? Какую девку парень в лесу словит, та его будет, на ночь или на жизнь земную, – говорила я в надежде заставить подругу передумать. Но Машкины глаза уже горели знакомым всем друзьям бесовским огнем – салочкам быть. И никакие мои древние суеверия их не остановят.

А я как чуяла – ужасная это затея. Даже назло сама себе прыгать через костер отказалась и веселиться с остальными – тихо сидела под кустом и портила остальным настроение своей мрачной рожей, хотя на самом деле читала заговоры на благополучие и плела обереги для всех веселящихся на берегу.

Один только к началу салочек доплести не успела. Пока Машка рассказывала правила игры, я эти обереги всем на шею одела, якобы для антуража, только парню Машки и не хватило, вернее он сам отказался траву на себя напяливать. А потом еще на всякий случай от себя добавила, что древняя магия – это не шутка, и что, если они не готовы пожениться по древним традициям, лучше бы прекратить все прямо сейчас.