То, что скрыто

– Мои родители со стороны казались образцовыми; не родители, а мечта! А на самом деле им было наплевать на нас с сестрой… – Я достаю из холодильника салатную заправку. – Би, съезди к детям! Пойми, они очень хотят, чтобы ты была с ними, чтобы интересовалась их делами, принимала близко к сердцу их радости и огорчения… Им этого будет достаточно!

– Сейчас время неподходящее, – отвечает Би; судя по ее тону, пора сменить тему. Но я не могу остановиться.

– Думаешь, они запомнят тебя? – спрашиваю я. – Особенно младшенькая… Ты ведь не видела ее с тех пор, как она родилась. Думаешь, она узнает тебя, сразу поймет, кто ты?

Би смеется:

– Не дай бог! Бедняжка ведь родилась в тюрьме! – Посерьезнев, она продолжает: – Надеюсь, у нее не сохранилось воспоминаний об этом жутком месте. Дети живут с моей сестрой; она заменила им мать. Мне тоже хочется быть им матерью, но, наверное, сначала придется довольствоваться меньшим. Кто знает, может, потом они и забудут прошлое, может, будут рады снова познакомиться со мной… Время покажет. – Би накручивает на вилку несколько макаронин, снимает их пальцами и швыряет в стену. Они прилипают. – Никогда не запоминаю, как проверить, что они готовы. Что нужно – чтобы прилипли или чтобы упали на пол? Да ладно, какая на фиг разница? – Би сливает воду и своим высоким, пронзительным голосом кричит: – Идите есть!

Хотелось бы мне, чтобы Бринн наконец простила меня. Чтобы мы заново стали сестрами. Тогда то, что случилось много лет назад, в каком-то смысле утратит свое значение. Раньше Бринн гордилась мною; она смотрела на меня снизу вверх. Мне хочется вернуть прошлое. Хочется, чтобы младшая сестра опять мною гордилась.

Нет, даже не гордилась. Я хочу, чтобы она меня любила – просто любила. Набраться бы духу и рассказать ей о том, что я нашла Джошуа… Пусть знает, что мальчик – вылитый Кристофер, хотя волосы у него мои. А в чем-то Джошуа похож и на Бринн. Так же как и его родная тетка, он любит животных и терпеть не может никаких перемен. И еще я хочу, чтобы Бринн рассказала мне о своей жизни. Как идут занятия в колледже, есть ли у нее мальчик, доводят ли ее родители также, как меня. Хочу быть для Бринн сестрой, хотя раньше мне это не очень-то удавалось. Возможности хотя бы раз начать все с начала заслуживает каждый, разве не так?

Даже я.

Чарм

Гас снова и снова набирал домашний номер Эллисон Гленн. Он считал своим долгом рассказать ей или ее родным о мальчике. Наконец кто-то снял трубку, и Гас сразу сказал:

– Я насчет ребенка.

Выслушав ответ, он как-то сразу посерел и осунулся.

– Понимаю, – сказал он и отключился.

– Что? – спросила Чарм. – Что там у них?

Гас потер лицо дрожащей рукой и тяжело опустился в кресло.

– Включи телевизор, – велел он.

– Что?! – удивилась Чарм.

– Включи телевизор! – повторил Гас.

Чарм протянула ему младенца, включила телевизор и стала щелкать пультом. Наконец Гас велел ей остановиться. Женщина-репортер с серьезным и печальным лицом стояла на берегу Друида.

– Гас… – начала было Чарм, но выражение его лица заставило ее замолчать.

«Это произошло здесь, на берегах реки Друид. Местный житель, рыбачивший вместе со своим внуком, выловил из воды мертвую новорожденную девочку. – Репортер обвела рукой местность. – В студию новостей седьмого канала сообщили о том, что в связи со вновь открывшимися обстоятельствами одну местную жительницу только что взяли под стражу. Из-за того, что подозреваемая несовершеннолетняя, ее имя не раскрывается. Можем сообщить лишь одно: сотрудники правоохранительных органов арестовали указанную девушку у нее дома, в Линден-Фоллс. Сейчас ее поместили в местную больницу. Причины не называются».

Чарм повернулась к Гасу и смерила его застывшим взглядом:

– При чем здесь младенец и Эллисон?

Малыш завозился, замахал тощими ручками, и Гас взвалил его на плечо.

– Тише, тише, – зашептал он ему на ухо. – «Несовершеннолетняя местная жительница, которую взяли под стражу», – он кивнул в сторону телевизора, – это Эллисон Гленн. А малышка, которую выловили в Друиде, – сестричка этого мальчика.

Эллисон

Каждый день, входя в «Закладку», я боюсь, что Клэр или даже Джошуа взглянут мне в лицо и вдруг догадаются, кто я такая. Нарушила ли я тем самым правила условно-досрочного освобождения? И что со мной будет? Меня снова посадят в тюрьму? Как ни боялась я покидать Крейвенвилль, как ни мало времени провела на свободе, сейчас я точно знаю, что возвращаться туда не хочу. Я часто пытливо вглядываюсь в лицо Клэр, но не замечаю в ней никакой перемены; она радостно приветствует меня, и мы дружески болтаем о простых, повседневных вещах.

Чем ближе я знакомлюсь с Клэр, тем больше она мне нравится. Она обращается ко мне с уважением. Не смотрит на меня свысока из-за моего прошлого и не подозревает во всех смертных грехах. Мне нравится работать в «Закладке». Мне нравятся Келби. Я понимаю, что обязана признаться Клэр во всем. Сказать, что, возможно, Джошуа – мой сын. Но я не могу. И не хочу.