То, что скрывается в темных переулках. II часть

– Хлоя, – выдохнул он, – мы на улице возле детской площадки. И мы говорили Ли, что до этого не дойдет.

– А может дойти? – тихо спросила я.

– Вполне, – он улыбнулся.

– Ты неотразим, – выдохнула я, чувствуя, как щеки теплеют.

– Хлоя! – в ту же секунду Яст подхватил меня на руки, и закружил меня так же, как кружили в воздухе снежинки.

В восторге я закричала, протягивая руки выше к небу. Я казалась себе такой легкой и беззащитной. Счастье ударилось в груди, от столь неожиданного веселья после стольких отрицательных эмоций, сердце запнулось и ударило неправильно, но я не обратила на это внимания.

Плавно он опустил меня на землю, а я показала ему ладошки полные нерастаявших снежинок.

– Я люблю тебя, Хлоя, – Яст тепло глянул на меня.

– И я тебя люблю, – ответила я, и снежинки на моих руках превратились в воду.

Пора было возвращаться домой. Я не устала, но приближалось утро, и сейчас я не могла встречать рассвет на улице. Только если под зонтиком, выглядывая из-за дерева, но как потом возвращаться домой? По Ясту было видно, что он устал. Полночи он спал поверхностно, потому что волновался за мной и полночи гулял со мной по морозу. Я не чувствую холодного ветра, моя кожа холодна как снег. Но он восприимчив к погоде в отличие от меня, и нам было пора возвращаться обратно.

По дороге домой, мы болтали, смеялись, целовались. Все наши разговоры были бессмысленными, но нас это не беспокоило. Мы радовались, что, наконец, смогли на время оторваться от проблем реальности.

Я всей душой надеялась, что Вилору уже увезли.

Чем ближе мы были к дому, тем более настороженными мы становились. У входа в подъезд снова уловила запах моей крови, что мне никогда не нравился. Зашли в лифт. Уже не смеемся, и сказать друг другу нечего.

– Улыбнись, – пропела я, прижавшись к Ясту, тот приобнял меня за талию.

– Я боюсь, – вдруг ответил Яст, и я отпрянула от него. Я почувствовала, что он пугает меня.

"Если я не жалуюсь, значит все хорошо" – когда-то он сказал мне это, а теперь. Теперь все не хорошо?

– Чего? – я произнесла это так тихо, что сама не услышала себя. Яст ответил:

– Потерять тебя.

Я улыбнулась, чувствуя, что на глазах наворачиваются слезы.

– Ты никогда меня не потеряешь! – мой голос сорвался на крик.

– Никогда! – согласился Яст, прижимаясь ко мне и уткнувшись носом в мои волосы, пусть они пахли кровью Юла.

Открылись двери лифта, и мы вышли.

Дома нас ждали. И не только Ли, Гром и Ник. Стоило Ясту открыть ключом дверь в квартиру, как нас тут же злобным взглядом смирил Юлий. Ли стояла позади него с виновным видом.

– Я что-то говорил про дистанцию, – проговорил он, когда мы прошли внутрь, и дверь была закрыта.

Мы молчали, виновно опустив глаза в пол.

– Юл, но она хорошо держится, – неуверенно проговорила Ли.

– Я приехал проверить, не переубивала ли ты пол квартиры, а оказывается, ты там гуляешь и радуешься жизни, – злости Юла не было придела.

– Ты не только поэтому приехал, – голос Ли стал увереннее.

Юл недовольно посмотрел на нее через плечо:

– Как ты могла ее отпустить? На улице ее угроза возрастает!

– Но она хорошо держится, она не угрожает жизням ни дома, ни на улице, – ответила Ли.

– Мы сегодня столкнулись с Аллой, но я не вгрызлась ей в шею, – я решила подать голос.

– Аллу? Ту? Рыбалкину? – Юл удивленно приподнял брови.

– Да, могу одно сказать, она не изменилась, – я усмехнулась.

Я моментально ощутила, что Юл расслабился. В коридоре запахло им. Мой нос это коснулось слегка, так как я сама пахла так же.

Он провел меня на кухню, уже не беспокоясь, что Яст держится близко ко мне.

Картонной коробка стояла на табуретке. На ней была белая наклейка, что не позволяла вскрыть коробку без ножниц. На белом фоне были красные буквы ОСЭ.

– Кто был тогда в ресторане с тобой? – спросил Юл, и я села на диванчик.

Яст рядом. Ли осталась в дверном проходе на кухню. Грома и Ника я не видела.

– Демьян, Мелитта (но ее уже нет в живых), Николай, – ответила я.

– Ты должна вызвонить их, второго января все вы должны сдать показания в ОСЭ, – проговорил Юлий.

– ОСЭ? – я глянула на коробку.

– Общий союз этгемов, – кивнул Юлий, – а тут твои вещи, которые нашли в ресторане и вернули.

– Полушубка, телефон…, – начала я список.

– Рубашка, джинсы, носки и трудовая, – кивнул Юл.

Носки? Кровь в щеках нагрелась.

– И трусы, – в дверях появился Ник и расхохотался.

Ли моментально дала ему подзатыльник, и тот умолк. А в моих щеках я снова ощутила тепло.

Юл обернулся к кухонной мебели, подергал ящички, заглядывая в каждый и, наконец, нашел искомое.

Ножницы.

Неприятный странный звук, и коробка вскрыта.

Я подхватила коробку со своими вещами и, осмотрев каждого, поспешила уйти с кухни.

Мне казалось, что это только мои вещи, и я не могла разбирать коробку при всех.

– Спасибо, Юлий, – кинула я напоследок и ушла к себе.

В нашей комнате на четверых я все же встретила Грома. Точнее говоря, он сидел на балконе. Это привлекло мое внимание, и, оставив коробку на кровати, я решила пройти к нему.

Я открыла дверь на балкон, и тот моментально перевел на меня взгляд. Рассеянный и пустой.