То, к чему приводит Алчность, или Демосфир (СИ)

Ночь обволакивала, нежно баюкая в своих объятьях раскинувшийся на сколько хватало взгляда огромный мегаполис. Город тонул в море огней. Льдинки звезд сверкали игриво и задорно, а огромная, алая, словно кровь луна внушала благоговенье и трепет.. Облаков не было лишь легикий ветерок трепал кроны деревьев и волосы прохожих, что сновали, как муравьи по залитым ночной иллюминацией улицам. Множество звуков пронизывало ночьной воздух. Стоял конец декабря и уже успел выпасть снег, который активно убирали с улиц снегоуборочные машины. Пешеходы изредка скользили, поскальзываясь на спрятовшемся под снегом льде. Над небосребами сновали причудливые летательные аппараты похожие на сказачных чудовищь, сбежавших со страниц каких-нибудь научно фантастических рассказов или рисунков авторов. Город спал, но его ночная жизнь бурлила на подобии бурной реки сметающей все на своем пути. И в этом многоголосом хоре слышались смех и веселые голоса тех, кто жил в нем. На одном из шпилей стоял юноша. Длинные черные волосы нещадно трепал ветер. Он зябко кутался в длинное красное пальто с фалдами. Он подул в слегка озябшие руки, потерев побелевший кончик носа. От него шел пар. Казалось человек был намного горячее чем большенство окружающих, что сновали по залитым разноцветным светом улицам. Перышки на концах темных прядей мерцали нежнм золотым светом иногда внезапно меняя его на алый, зеленый или ярко лазурный. На згибе руки он держал большую черную кошку с двумя длинными пушистыми хвостами, которая беззастенчиво спала игнорируя мороз ее окружавший. Золотые глаза юноши пристально вглядывались в звездное небо. Он заметно нервничал, прикусывая острым клычком нижнюю губуу. За его спиной внезапно возникли черные крылья, а глаза приобрили ярко - рубиновый оттенок с ярко - лазурным светом в их глубине. Он со злости сжал кулаки. Картина, что предстала перед его взором порядком удручала и вгоняла в тоску, вызывая в сердце боль, сожаление и терпкий налет безысходности и неотвратимости надвигающегося кошмара... Он видел призрачное зеркало врат вложенного измерения, что настежь открылись в диске, ставшей, как кровь луны Гайй и в луне другой, третьей Земли... И сейчас там, в этом малиново - багровом зареве угадывался пейзаж совершенно иного мира... Мира, что был похзож на его и мира, что когда-то был частью их мира. Он видел огромное алое солнце и черный город, за мерцающим черным пламенем барьера. Город, напоминал собой что-то из постапокалиптического модернизма носящего в народе название стиппанк. Его конструкции вызывали отвращение, а клубы дыма и газа вырывающиеся из под земли рядом с его стенами вызывали лишь омерзение. Он видел вьющиеся в бело - сером небе стаи странных сущест, каким-то чудом выживших в тех немыслимых условиях и мутировавших в нечто совершенно иное. Он видел,. вернее, он думал, что видит, скорее ощущал, что от туда на него и мир, что его окружает смотрят множество глаз, что испытывали бурю эмоций: злость, досаду, раздраженье, зависть, алчность, надежду, любовь, тоску... Он знал, что сейчас в небесах, словно лучи северного сияния неведомые механизмы ткали космический мост, призванный соединить воедино, три реальности, разлученные злодейкой судьбой, а это грозило катастрофами и катаклизмами. За прошедшие десять тысяч лет Гайя оправилась от ада второго апокалипсиса и теперь благоденствовала в своем золотом веке. Появление хорошо забытого прошлого могло негативно сказаться на жизни жителей планеты и в корне изменить ее уклад. Вот только была проблема, проблема, которую нужно было решать. Юи знал, что существуя одновременна все три мира были не полноценны и существовать друг без друга все же не могли, воссоединение было неизбежным. Гайя в религии востока воплощала в себе инь, а земля была ян, третья же Земля, была третьей частью магатамы или так называемой чертой воплощавшей в себе в себе дух - вил, эти планеты были противоположностями темной и светлой и энергетической половинками одной души и всенепременно должны были воссоедениться. Вот только при слиянии всех частем системы мог настать истинный судный день для всей вселенной. Из золотых глаз текли слезы. До тридцать первого декабря остовалось несколько дней и космический мост должен был развернуться полностью аккурат в канун нового года, словно в насмешку над ними или же это была судьба. Новый год, что разделил их, должен был соединить. Только один спас, а другой мог погубить, стерев все в полное ничто...