То не ветры буйны разгулялись… Сборник сказок, басен и эпиграмм

Пальцем тыкал в мою стать,

Мол, совсем зачахла мать

Среди елей и сосёнок.

Мол, не в состоянии

Кормиться без внимания.

Гадишь мой авторитет,

Я ж его за стоки лет

Тяжко укрепляла,

Скольких молодцев, девиц

В гадости толкала…

Баба вымокла слезой,

Высморкалась в тряпку,

Нос набила крапивой

И чихнула, крякнув.

Тут, Тимон, катнувшись ниц,

Кинулся в прощенье,

Мол, среди царёвых лиц

Отупел в мышленье…

Баба разом остудилась,

За метлу, было, схватилась,

Но раздумала лететь,

Уцепилася за плеть,

В нос ругнулась тихим матом

И Тимону, будто брату,

Всё же выдала совет:

Как с умом и без обмана

Извести к утру Степана,

И царю принесть ответ.

После баба застеснялась,

Потупила глазки,

Даже чуть затрепыхалась,

Завздыхавши тяжко:

– И не надо молока,

Мяса, ананасов.

Счёт откроешь на меня

С дюжиною баксов,

В банке царском Капитал,

Чтоб никто не обобрал.

И процент достойный -

Не заупокойный.

Я на этом депозите

Без скотины буду сыта.

– Эт, для нас плевок-пустяк, –

Вздыбился Тимоха.

– Сих бумажек как-никак,

Что того гороха!

Думщик снова округлился,

Дажеть с бабой не простился -

Покатился во дворец,

Там заждался царь-отец.

Глава 5

Царь в тоске было зачах: ждёт-пождёт ТимОна. Нянька-мамка при чаях, с хреном и лимоном, поит, будто жеребца перед скотобойней. “Не скопытился б пока, дорулил достойно”, -

Мысль порхает средь хорОм,

А в мозгах звенит бом-бом…

Появление ТимОна,

Как целебная икона!

Царь затрясся в нетерпенье,

Было с трона не слетел,

Отогнал своё забвенье

И нечаянно вспотел.

– Проясняй скорей, бычок,

А то сядешь на гачок,

И махнёшь к медведям,

Без велосипеда!

– Ваша милость, всё путём, -

Склабится служака, -

Мы Степана так запрём -

Не унюхает потом

Ни одна собака.

Повелите притащить

Ушлого делягу,

Царску волю огласить,

Дать яму бумагу.

Там и подпись, и печать,

И его забота –

Царство наше расширять

До седьмого пота.

Пока думщик сыпал речь,

То ли встать, а то ли лечь -

Царь замаялся в сомненьях -

Есть ли в этом утешенье?

Ведь, расширит точно, гад,

И опять сбежит назад?…

– Не извольте трепыхать, -

Пыжится советчик, -

Ужо можно заказать

Для Степана свечку:

Подгадаем мы яму

Отправляться – на Луну!

Там для Стеньки сущий рай:

И земли не виден край,

Никуда тебя не тянет,

Там жара и стынь,

Бродят инопланетяне,

Кратеры и пыль.

– Но, ведь, там же ни народу,

Ни пивка, ни кислороду? –

Заелозил было царь.

– Ваша светлость, государь! –

Думщик шустростью завился,

Маслом в носе залоснился.

– В вашем царском черепке,

С пострадавшим теменем,

Знать, извилина одна

Ожила со временем.

На Луне без кислороду

Мы Степанову породу

Изведём в один момент,

Как вреднючий элемент.

Царь в волнении забился,

Было, с трона не скатился:

– Ну, Тимоха! Ну, башка!

Поживи ещё пока.

А Степана – быстро мне!

На телеге ль на коне –

Пока мысль не потерял,

Аппетит не нагулял…

А Степан кофей гоняет

С Дашей во садочке,

Бизнес новый сочиняет

В тихом уголочке.

И, пока кумекал он

Под пчелиный перезвон,

Вдруг предстала перед дельцом

Рота царских удальцов!

Прокричав, что он стервец,

Заломили парню руки,

Да и тащат во дворец.

Даша в слёзы, очи в муке…

Пока Стеньку доставляли, царь не тратил время зря и всеобщей пользы для: подкрепился “буша” ножкой, поболтал в кастрюле ложкой. Выпил пива” Оболонь”, выкушал “Молдавского”, нос помял, учуяв вонь, заказал шампанского… Вознамерился опять Пулю строго настращать, вызвать Рельса на допрос, но тут взвод стрельцов принёс – Стеньку…

И пришлось царю слукавить,

Сесть на трон и в позе “браво”

Начать парня наставлять:

– Говорят, ты нужники

Лепишь для народа?

Будто даже мужики –

Есть такая мода –

Исполняя бренный акт,

Кофей пьют и даже в такт

Домино вбивают,

Байки распевают?

А работа-то стоит!

Поле зарастает,

Дажеть трахрут не гудит,

Царство загнивает!!

Как мне энто называть?

Ты же это – помнишь мать?

Ты… тово мне! Не того… –

Снова казус у него.

Видя, что царя клинИт,

ТИмон с помощью спешит,

Подкатил и говорит:

– Царь ишо не оклемался -

Малость лирики набрался.

Ну, а прозою сказать -

Царь усохся горевать:

Царство наше с высоты -

Хоть туды, а хоть сюды -

Выглядит, как мошка

На царёвой блошке.

Стыдно людям показать

С энтой Еврозоны,

Ни Америку достать,

Ни китайцев настращать

Нашею матроной.

Потому царёв указ,

Есть к нему бумага –

На Луну сигать сей час,

И тебе, деляга!

К царству нашему приткнуть,

Лунные просторы.

Тады можно и пугнуть,

Дать под зад и шугануть,

Хошь кого за море.

Тут прорвало и царя,

Он вклинился, говоря:

– И верстою застолби,

На доске изобрази:

Энта лунная земля,

Теперь лично у царя,

Что сидит во стольном граде,

Где кончается Восток,

Он здоров, всегда в наряде,

Пьёть лишь махонький глоток…

Дале царь разгорячился,

С пылу лишку нахвалился

Про достоинства свои.

Даже ТИмон удивился:

“Слепнут оченьки мои -

Вишь, каков наш рулевой!

А на вид-то хуторской…”

Наконец иссяк запас

Лексики царёвой

И с угрозою наказ

Он даёт по новой:

– Не исполнишь поутру,

В порошок тебе сотру,

Накропаю к чаю -

Выпью не мигая.

Осознал-то свой резон?

Тады встал и вышел вон!

Глава 6

Опять Степан,

Присел на диван,

Голову свесил,

Совсем не весел.

Щиплет плечи,

Гладит бок –

Скоро будет порошок!

В тяжкую минутку –

С ним опять Дашутка:

– Не кручинься мой дружок,

Помогу тебе чуток.

Чёрта я чешу не зря -

Рассказал он про царя,

Про угрозы и Луну,

Только вот я не пойму,