То самое чувство

Он пристально смотрит на меня, и веселье из его глаз постепенно улетучивается, взгляд становится тяжелым. Я избегаю его и, опустив глаза вниз, разглядываю свои руки. Долго разглядываю, пауза затягивается, и в какой-то момент я непроизвольно поднимаю голову и натыкаюсь на тот же взгляд. Он слово все это время пялился на меня, даже не моргая. Сердце трепещет в груди от страха и неизбежности происходящего. Во рту у меня резко пересыхает, и я машинально облизываю губы.

Это действие не остается им незамеченным.

– Губы у тебя какие-то пересохшие, – констатирует низким голосом и без паузы предлагает: – Давай увлажню.

И тон, и взгляд не оставляют сомнений, как именно он собирается увлажнять мои губы – точно не протянув стакан воды, – и от этой перспективы во рту у меня и вовсе наступает великая засуха.

Устремляя все силы на то, чтобы снова не пройтись языком по губам, я с трудом выговариваю:

– Обойдусь.

Он отводит взгляд, но я успеваю увидеть недобрый блеск и судорожно сглатываю. Хорошо, что он этого не видит.

– Смотри, я предлагал, – говорит он и выпрямляется, стремясь увеличить расстояние между нами.

Я понимаю, что переиграла в недотрогу, и ему надоели наши платонические свидания. Надоело меня уговаривать. Понимаю я и то, что это свидание, скорее всего, последнее – он смотрит теперь в другую сторону и даже стоит, отвернувшись от меня. Да уж, недалеко я продвинулась в своих первых "отношениях". Ну что ж, я знала, что это будет нелегко. И хоть мне жаль, что ничего не получилось, исправлять это, пытаться заставить его передумать, кидаться давать ему то, что он хочет, я не буду.

Нет так нет. Начну с начала. Но уже, видимо, не с ним.

– ЖК "Европейский", – звучит записанный голос, и, встав с кресла, я иду к выходу.

Замечаю, что Дэн выходит следом и идет за мной. Молча, не касаясь друг друга, хоть и находясь очень близко, мы входим в арку, проходим пост охраны и идем через двор. Набираю код на подъезде и уже открываю рот, чтобы сказать "Пока", но он держит дверь так, будто не для меня, а лишь пропускает меня вперед и собирается войти тоже. Я временю с прощальными словами, но не тороплюсь с выводами. Он же собирался проводить меня до дома – видимо, держит слово до конца. Однако сердце против воли снова трепещет – теперь в робкой надежде.

Прохожу в лифтовый холл и нажимаю кнопку пассажирского лифта, стоящего на первом этаже, двери его разъезжаются, но я слышу:

– Кира, – и вижу, что Дэн держит открытой дверь на лестницу, приглашая меня подняться по ней. Я не понимаю зачем, но иду.

Все так же в полном молчании мы поднимаемся, проходим четвертый этаж, пятый… Вдруг раздается тихое жалобное мяукание, и я замираю на нижней ступени, Дэн врезается в меня сзади. Его взгляд выражает недоумение.

– Ты слышишь?

– Что?

В тишине снова раздается опасливое, но отчетливое "мяу", и Дэн, осторожно отступая, оглядывается. Наклоняется в самый угол слева от окна и поднимает маленького облезлого котенка.

– Эй, надеюсь, ты не блохастый. – И голос, и выражение его лица сразу смягчаются.

Этот парень явно любит кошек. Со мной, например, он так ласково еще не разговаривал.

Поворачивается ко мне и показывает взъерошенный комок с грязной слипшейся шерстью, но очень яркими живыми глазами.

– Не похоже, что он чей-то, – произношу то, что первым приходит в голову. – Как же он сюда попал? И код на двери, и двойной дверной заслон на лестницу, самому ему сюда не попасть.

Да и за почти два года жизни тут, я не видела поблизости ни одного бродячего кота и даже дикие собаки у нас редкость.

– Ей, – поправляет он. – Дети притащили, по-любому. А родители не обрадовались подарку.

Котенок снова подает голос, теперь уже не тихий, а очень требовательный.

– Жрать хочет, – переводит Дэн. – Есть у тебя дома молоко?

– Молоко есть, но к нам её нельзя – у сестры жуткая аллергия на шерсть.

А я не люблю кошек, добавляю мысленно, но озвучивать свою нелюбовь не стремлюсь. Зачем давать ему лишний повод разочароваться во мне?

– Ну от того, что ты ее покормишь, твоя сестра не умрет?

– Наверное, нет. Хотя есть идея получше, – соображаю я. – Идем.

Мы поднимаемся на мой этаж и я звоню в дверь по соседству с нашей. Мне открывает Аня, но все соседки по "студенческой коммуналке" зовут ее Анечка Сергеевна – за серьезность и круглые очки, наверное. Нам везет – Анна заядлая кошатница и очень скучает по оставленному дома пушистому персу Адонису.

– Привет, – тянет она удивленно, но тут же осекается, увидев даже не Дэна, а котенка в его руках. – Ой, какая маленькая. Ну-ка дайте мне.