То свидание в Кембридже…

— Прости меня! — прозвучало мягко, но настойчиво. — Все эти годы я чувствовал себя чертовски виноватым.

Она беспомощно смотрела на него.

— Тут нечего прощать, Марко.

— Значит, ты останешься ненадолго?

Надо сказать «нет». Атмосфера между ней и Марко слишком накалена, чтобы так рисковать. Но что-то заставило ее принять иное решение.

— Хорошо, — услышала она свой невнятный ответ. — Но только на одну ночь. Бен будет скучать. Нам с Джени надо принять решение по поводу щенка, которого он требует.

— Джени?

— Моя подруга в деревне. Бен сейчас у нее. Марко, мне надо… привести себя в порядок. Ты можешь показать мне мою комнату?

— Да, конечно, пойдем. — И, проведя ее по коридорам, он открыл одну из дверей. — Устраивайся, вот твоя спальня.

— Спасибо. А ты возвращайся к гостям.

Как только он ушел, она в изнеможении упала на кровать. Ее мучили сомнения и недовольство собой. Не надо было оставаться. И надо было сказать ему правду. Сколько можно себя мучить? Возможностей хоть отбавляй — просто сказать: «Бен твой сын».

Трусиха ты, лгунья. Она ненавидела себя.

Но ты бы так же ненавидела себя, если бы разрушила отношения Софи и Марко. Если Марко любит Софи, то ей с Беном придется нелегко, окажись он связанным с их жизнью.

Глава третья

На следующее утро Полли проснулась очень рано. Она испытывала чувство радости. Это ощущение она помнила с раннего детства: когда ты знаешь, что тебя любят, защищают. Безопасность — это ощущение не приходило к ней со смерти матери, когда отец женился на матери Софи. Появление Софи неуловимо расстроило ее надежный маленький мир.

Почему же сегодня ей так радостно? Что произошло? Неожиданный звонок Бена и реакция на него Марко.

Наблюдая прошлой ночью за луной, она думала о Бене и о своей жизни этих четырех лет. И заснула она с туманными мыслями о том, как все могло бы быть, если бы…

«Если…» — крохотное слово, которое способно так сильно мучить.

Если бы она сказала Марко, что беременна, если бы сказала, когда родился Бен…

Прошлой ночью она погрузилась в фантазии о том, что они втроем проводят все время вместе. Возможно, потому и проснулась такой счастливой. Но мечты сменились суровой действительностью.

Полли решила, что ей поможет утренняя прогулка, чтобы собраться с мыслями. Она спустилась вниз. В воздухе царил густой запах глицинии. Она замерла, впитывая в себя свежие ароматы раннего тосканского утра.

— Как спалось? — спросил Марко.

— Спала как убитая. Меня разбудило солнце. Я собиралась немного погулять…

— Сначала пойдем позавтракаем, — пригласил он.

— Хорошо. — Пожав плечами, она неохотно проследовала к накрытому для завтрака столу. — Ты всегда завтракаешь так рано?

— Я рано встаю — бегаю по утрам. — Он все время, прищурившись, глядел на нее. — Ну а сегодня даже раньше, чем обычно, — ночью плохо спалось.

— Как жаль. Ты не заболел?

— Нет. Просто крутились в голове разные мысли. Налить кофе?

— Пожалуй. — Возникла неловкая пауза.

После завтрака Марко пошел звонить в аэропорт, чтобы по просьбе Полли заказать билет на следующий день. Возвратился он с известием, что отложил ее отлет до конца недели.

Втайне она была довольна, но заставила себя поворчать.

— Сделай перерыв, отдохни, — спокойно посоветовал он. — Удивительно милая картина. Мы сейчас за завтраком похожи на супругов, давным-давно женатых. — В тоне слышалась ирония.

— Никакого сходства не вижу. — Ее слова прозвучали резче, чем ей бы хотелось.

— Ну конечно. Тебе двадцать три, мне тридцать один. Назвать нас старыми пока нельзя. Да и супругами тоже.

— Совершенно верно. — От его взгляда по всему ее телу разливалось тепло. — По совести говоря, мы даже хорошо не знаем друг друга. Ты можешь сказать, сколько раз мы встречались? На протяжении всей жизни?

Увидев, как он задумался, Полли слишком поздно сообразила, что Марко, пожалуй, может припомнить ей ряд случаев, когда она была причиной их несостоявшихся за последние четыре года свиданий. Она покраснела.

Блестящие глаза Марко поймали ее взгляд.

— Три, — ровным голосом ответил он. — Когда тебе было тринадцать, я столкнулся с тобой около особняка Гамильтонов. Когда тебе было восемнадцать, ты ездила с нами в Сицилию на Пасху. А когда тебе было девятнадцать, мы случайно встретились на балу в Кембридже.

— Блестящая память, — промямлила она.

— Я помню все подробности наших встреч, Полли. Даже мое первое впечатление, полученное на ступенях особняка Гамильтонов.

— Ну и какое оно?

— Испуганный зайчишка.

— Спасибо! — сказала она сердито.

— Волосы, заплетенные в косичку, на зубах пластинка, а смотрела ты на меня так, словно я был дьяволом во плоти.

— Вот и нет! Просто ты меня испугал тогда, выскочив из дома. От неожиданности я застыла на месте и чуть не попала под колеса велосипеда.

— А я тебя спас.

— Правда. — Она слегка улыбнулась. — Но вид у тебя был такой злющий и растрепанный, что я решила — не иначе, это преступник, которого бабушка поймала на краже ее серебряных ложек.

— Дело в том, — пробормотал он с явной холодностью, — что суть обвинений твоей бабушки сводилась именно к этому.