То «заика», то «золотуха»

И небольшая синяя полиэстровая подушка — летит, с подачи и приложения к ней какой-никакой, но силы «с утра пораньше», и падает прямиком на телефон. В то же время, как и большая синяя перьевая подушка, заправленная в синюю же тканевую наволочку, ложится на лицо той самой метательницы-мечтательницы-долгозасыиотсыпательницы, не без её же помощи в этом, а и точнее — её же рук.

«То есть… «Заглушить»! Да… Стоп!.. А я-то — почему?.. И с чего?.. С какой такой радости — ещё же и сама пою?! Я-то тут — к чему и?.. «Причём»! Так ещё — и в голове… В «мыслях»! И да, не «в голос», но… Будто и вне, с другими — не хватает! Нужно же и мне — свои же «пять копеек» вставить… И здесь же, сейчас — затычкой побывать! И… Окей, если в первом случае и самом же затыкании всех и вся, всего — ещё ладно. То вот… Быть в конце всей этой самой процессии, как на похоронах, и без «как», и, тем самым же, замыкать ещё её — собой? Нет!.. Ни за что! Пушечное мясо — «пушечному мясу» рознь!.. Хотелось бы — без камней и гвоздей как-то обойтись. И быть… остаться — не забитой и не распятой! О да… Вот она — цель до возраста… Христа. Кхм! «Иронично»? Весьма! А после… Как пойдёт! Не факт, в общем-то. Но… А к чему я, собственно, всё это — начала и продолжаю?.. Верните — на родину! Хэлп! И так же многое вам отдали, чтобы ещё и это… И родину, пожалуйста, тоже, на родину!».

Сдавленное женское мычание, почти что и мучительный, мученический стон — затмевает и забивает последние аккорды гимна и ноты голосов же женско-мужского хора.