«Тобаго» меняет курс. Три дня в Криспорте. «24-25» не возвращается

— Вы же только что были в каюте у Алисы. Слышал ваш голос и еще бегал, как дурак, за папиросами...

— Что-о?! — Паруп ни с того ни с сего оттолкнул Артура в сторону.

Алиса закрыла дверь на задвижку.

— Я все-таки волнуюсь, — сказал Павил.

— Почему?

— Мы так увлеклись разговором... Даже не заметили, когда кончилась музыка. Давайте хоть теперь разговаривать потише.

Алиса протянула ему папиросы.

— Угадала? Я все время чувствовала, что вам чего-то не хватает.

— Какая вы хорошая. — Павил с жадностью закурил. — Ну и кстати, желаю вам много, много счастья!

— Представляете — отец забыл, жених забыл, а этот парень вспомнил.

— Я тоже буду помнить этот день.

— Почему?

— Потому что впервые спокойно закурил после всех треволнений.

— Вы шутите.

— Да, шучу. Но это означает, что мне хорошо, — насколько может быть хорошо человеку в моем положении.

— Вам со мной хорошо? Вы опять шутите, Павил?

— А вы разве сами не видите? За это время вы стали для меня самым близким человеком... — он улыбнулся, — на всем судне. Сколько вам сегодня стукнуло?

— Двадцать один.

— Возраст, когда человек начинает самостоятельную жизнь...

— Да, пора начинать. Но одной мне будет трудно бороться.

— Бороться... Одно это слово в ваших устах — уже половина победы.

— Вы все шутите, а я говорю серьезно. Если бы рядом со мной был человек, на которого можно опереться... Порой мне хочется, чтобы до Сантаринга было еще далеко, чтобы мы плыли долго, долго...

— Откровенно говоря, и у меня об этом путешествии останутся приятные воспоминания. Благодаря вам. Но каждый корабль должен когда-нибудь прийти в свою гавань, — закончил Павил твердо.

— А где ваша гавань? Павил, вы по-прежнему мне не доверяете?

— Быть может, скажу, когда будем в Сантаринге. Может быть...

Дверь каюты затряслась. Кто-то колотил в нее кулаком.

— Кто там? — Алиса вздрогнула.

— Илгмар. Отворите!

— Не могу, я в постели.

Алиса на цыпочках метнулась к шкафу. От волнения она никак не могла его отпереть — пальцы дрожали. С силой дернула ключ, он сломался.

Однако Павил уже нашел себе другое укрытие — за шторой, отгораживавшей туалетный угол.

Паруп продолжал барабанить.

— Все равно! Откройте! Немедленно откройте! Не то я выломаю дверь! — бесновался он. — Считаю до трех. Если не откроете, то...

— То что? — холодно спросила Алиса и демонстративно распахнула дверь настежь.

Сквозняк потянул в коридор синеватый табачный дым.

Паруп грубо схватил Алису за локоть. Ничто в нем больше не напоминало восторженного поклонника.

— И ты еще смеешь меня упрекать, бегать к папеньке жаловаться! А сама? Дурака из меня строишь? С другим в постели, а корчит из себя святошу, не хочет за меня замуж... Мало еще меня знаешь, да? Ну, так сейчас узнаешь!

— Илгмар, вы совершенно пьяны!

— Трезвее, чем когда-либо! Он потащил Алису к шкафу.

— Где ключ? Открой!

— Там никого нет. — Алиса с вызывающим видом стала у шкафа. — А даже если и был бы — это моя каюта!

— Где ключ? Дай сюда! Я не с такими расправлялся!

Паруп выворачивал Алисе руку, пытаясь отнять у нее ключ.

Не из-за сломанного ключа Алиса так отчаянно сопротивлялась. В ней все восстало против грубого насилия.

Павил выскочил из-за шторы и сильным ударом отшвырнул Парупа к стене. С трудом удержав равновесие, Паруп хотел было броситься на противника. Лицо его исказила злоба. Однако в следующее мгновение он уже овладел собой. Гримаса ненависти исчезла, ее сменила обычная маска — он снова обратился в прежнего безобидного шалопая и гуляку.

— Похоже, я в самом деле перехватил лишнего. Дорогая моя, прошу видеть во всем этом только порыв ревности и лишнее доказательство моей любви... Я знаю, как в подобных случаях должны поступать джентльмены. Буду весьма признателен, если вы на минуточку выйдете. Я постараюсь уладить этот неприятный инцидент.

— Убирайтесь вон! Никуда я не уйду!

— Алиса, и все-таки будет лучше, если ты оставишь нас вдвоем, — странным, чуть хрипловатым голосом сказал Павил.

Он впервые назвал Алису на «ты». И это обращение взволновало девушку больше, чем все остальное. Она смущенно вышла из каюты.

— А теперь можем поговорить, — сказал Павил. — Значит, вас зовут Паруп. Или это имя тоже не настоящее? Быть может, у вас в кармане опять письмо из Франции?

Его кулаки были сжаты, тело напружинилось, как перед прыжком.

Паруп предупредительно поднял руку.

— Не валяйте дурака, Дрезинь. В кармане у меня пистолет. Поверьте, с двух метров я не промахнусь, как те, от кого вы удрали.

— Вы этого не сделаете. Не в ваших интересах застрелить меня в каюте Алисы.

— Да, это ваше счастье, — усмехнулся Паруп. — Вижу, вы не дурак, а с умным человеком легко найти общий язык... Садитесь, Дрезинь, и слушайте внимательно! Я собираюсь жениться на Алисе. Но она наивная девушка и верит сказкам про Красную Шапочку, и злого волка, и в прочую ерунду. С нее станется даже не пойти за меня, если вы меня выдадите... Но вы будете держать язык за зубами.

— Нет!