Тоби Лолнесс. Глаза Элизы

Она прошла за стулом Тоби и поцеловала его в щеку.

— Это Мая Ассельдор, — сказал Тоби незнакомцу. — Старшая сестра Мии.

— Доброе утро, — поздоровался юноша.

Мая взяла чашку и вышла. Вскоре она вернулась с чашкой, полной снега.

Села за стол и капнула на снег сахарным сиропом.

— Что это вы едите? — поинтересовался незнакомец.

— Снег с сахаром. Очень люблю.

— На завтрак?

— Да.

— А вам не хочется чего-нибудь горяченького?

— Нисколько.

Тоби сразу вспомнил, какие причудницы сестры Ассельдор. Он подвинул свою чашку с горячим отваром Мае.

— Попробуй. Сладкий, горячий. Настоящее счастье!

Мая с улыбкой отодвинула чашку, а потом очень серьезно сказала:

— Я не гонюсь за легким счастьем.

Где Тоби слышал эту фразу? Поклясться мог, что уже слышал, и не далее как сегодня… Он повернулся и посмотрел на Нильса.

— Мая, — сказал Тоби, — я не представил тебе Нильса Амена. Познакомься.

Нильс не произнес ни слова. Он был ослеплен золотом волос Маи Ассельдор…

13 Старик с блинчиком на голове

— Ты остаешься здесь.

Вот что сказал Льеву Мика, пальцем нарисовав у него на ладони кружок и поставив в середине точку. Кружок и точка означали: «Ты остаешься здесь. Я скоро вернусь».

Но Мика не вернулся. А Льев оставался на месте. Он знал, что давно наступила ночь. Слепые не могут видеть, но они вовсе не дураки.

Еще Льев знал, что вокруг очень тихо. Он был глухим, но жил не в полной тишине.

Не видя, не слыша, Льев получал извне множество сигналов, благодаря которым понимал, что творится вокруг. Он клал ладонь на землю, нюхал воздух, пробовал его на вкус… Льев отнюдь не был бедным несчастным созданием, дрожащим от страха в закрытой коробке. Он был здоровенным парнем, выросшим среди трав, и знал множество хитростей, помогавших ему выживать.

Но и он вынужден был признать, что без Мики ему не обойтись.

А Мика был всего в нескольких сантиметрах. Он пытался вскарабкаться на скрещенные пики или как-то между ними проскользнуть. Мика очень замерз, у него потекло из носа и запершило в горле.

Стена из острых пик делила котловину пополам. Попытка перебраться через колючую стену могла стоить узнику жизни. Старым ученым и Облезлым видеться было строго-настрого запрещено.

Между тем день за днем Мика, Лунный Диск и другие пленники, упорные, как капельки воды, что стачивают любой камень, пытались найти хоть какую-нибудь лазейку.

Они хотели поговорить со старичком.

Старичком с прозрачными кружками на глазах.

Старичком с блинчиком на голове.

Первым о старичке заговорил Лунный Диск. И все сразу вспомнили, что видели его, когда их привезли в котловину. Именно старичка с кружками на глазах и черным блинчиком на голове. Так они называли очки и берет Сима Лолнесса. Старичок показался им добрым и умным, и они надеялись, что он сможет им помочь. К тому же Лунный Диск рассказал, что старичок заговорил с ним и расспросил о медальоне, который повесил ему на шею Ветка.

Люди Травяного Племени, которые каждую осень переплетали колоски, готовя зимнее жилье, хорошо знали, что всегда нужно действовать сообща. По другую сторону стены тоже находятся узники, и они, возможно, готовы сплести свои судьбы с судьбами Травяного Племени.

— Я видел стариков, — сказал Джалам. — Они покрыты инеем, работают целый день в котловине, как мы. Я видел их мельком, но заметил среди них одного с блинчиком на голове.

Были в Травяном Племени и такие, кто не хотел никому верить на проклятом Дереве.

— Здесь нельзя доверять никому, — говорили они.

Тогда Джалам спрашивал их:

— Вспомните Ветку. Разве вы не доверили бы Ветке льняной пояс своей дочери?

Ответом ему служили одобрительные возгласы. Даже самые осторожные признавали: знакомство с Веткой убеждает их, что на Дереве живут не только злодеи.

И вот люди Травяного Племени начали по очереди приходить к баррикаде из пик и проводить там ночь за ночью, ища проход, чтобы встретиться со старичком.

Внезапно Мика вспомнил, что Льев его заждался. Этой ночью к старичку не пробраться. Он резко повернул назад, и в его бурой робе образовалась прореха. Травяное Племя тоже обрядили в одежду каторжников, которая подходила им как подтяжки ящерице, и смешила пленников до слез.

Они тыкали друг в друга пальцами и корчились от смеха. Особенно нелепыми им казались брюки. Две трубы, соединенные на поясе, вызывали у них гомерический хохот. Почему бы и на уши не надеть мешочки?

Слыша этот смех, охранники страшно злились. Пленники должны чувствовать себя униженными, а они веселятся! Облезлые не переставали удивлять и огорчать тюремщиков. И вовсе не непокорностью, а хорошим настроением, терпением и крепкой дружбой. Люди оставались людьми, и это крайне оскорбляло тех, кто поставил себе целью сделать из них затравленных злюк.

Слепой и глухой Льев вот уже полгода не знал, где именно они находятся, но правила, по которым жили в этом месте, он усвоил.

Заточение. Добрые. Злые. Работа, которую нужно сделать.

Необходимость стоять.