Тобой я стану

— Обыкновенно, — отвечала Люба ленивым голосом. — Всегда найдется тот, кто за меня уберет. — Рита вынырнула из-под кровати, как выныривают из океана неосторожные пловцы, за которыми гонится акула. — Ты такая быстрая. Вон, уже сделала половину работы за меня. Давай до конца, а?

Рита уставилась на нее.

— Это еще почему? — Внутри вспыхнул огонь.

— А я тебе за это что-нибудь подарю, — продолжала Люба.

— Поищи дураков в другом месте, — прошипела Рита. — Я сделала свою половину, вот и все.

— Ладно, пойду поищу кого-нибудь. — Люба встала с кровати, накинула на себя белоснежный махровый халат и вышла из комнаты.

Очень скоро она вернулась с худенькой девочкой, наверное, класса на два ниже, чем они с Любой.

— Она уберет за меня, — Люба широко улыбалась Рите в лицо.

Рита перевела взгляд на девочку, которая быстро включила пылесос и принялась водить щеткой по короткому ворсу ковра. «В конце концов, ее никто не принуждал, она сама согласилась», — решила Рита. Она пожала плечами и молча отвернулась.

Когда гудение прекратилось, Рита услышала голос Любы:

— Бери. Спасибо тебе. Придешь в следующий раз?

— Ага, — тихо ответила девочка.

Она не видела, что дала Люба, но по голосу было ясно — она рада.

— Видала? — спросила Люба. — Я дала ей помаду. Немного начатую, но все равно фирменную. Ей никогда такую не купить. А отец привезет мне их столько, всяких помад-румян, сколько я захочу.

Глава 7. Какого цвета молоко оленухи

Класс, в который пришла Рита, оказался небольшой, всего двенадцать человек. Ивана Гришкина она заметила сразу — его темные глаза впились в нее, как только она вошла в кабинет.

У него черные, торчащие ежиком волосы, широкое лицо. Он смотрел на нее, как смотрят на что-то невиданное. Пожалуй, именно так Рита смотрела на осьминога, которого поймали рыбаки, когда она с родителями отдыхала на море. Хотелось пройтись рукой по темно-фиолетовому телу, но было страшновато. А… чего хочется ему? Она искоса наблюдала за Иваном и всякий раз ловила на себе его взгляд. Она уже знала, что он — знаменитость. Певец.

Ну и сравнение придумала — она и осьминог. Самой смешно. И потом, почему бы ему не посмотреть на нее? У нее приятная внешность, она хорошо сложена — по крайней мере, так говорят мамины подруги. А потом, улыбаясь, добавляют: «Маргарита — не зрелый плод, но дайте срок…» — и по-особому поднимают брови. В общем, ей вполне уютно в своем теле. Пускай смотрит…

— А что скоро будет, — сказала однажды вечером Люба, поливая себя духами.

— Что? — спросила Рита, слегка морщась. Ее начинала утомлять принудительная ароматерапия «по-Любиному».

— В первое воскресенье октября у нас в школе дискотека. Для всех. Директриса хочет познакомить стареньких и новеньких. У меня тако-ое платье! — Люба закатила глаза. — И еще знаешь что? — Люба спустила ноги с кровати, побежала к шкафу.

Рита смотрела, как она роется в куче пакетов, отыскивая нечто.

— Вот.

Люба держала в каждой руке по длинной тончайшей перчатке. Телесного цвета, длинные, они колебались от ее энергичного дыхания. Рите показалось, что в детской книжке — давным-давно — она видела похожие крылышки эльфа. Только они чуть темнее, чем Любины перчатки.

— А к ним у меня тако-ое платье, — повторила она и снова закатила глаза. — Увидишь, — прошептала Люба.

Перчатки красивые, это правда. Но зачем они Любе на школьной дискотеке?

— Твой… — Рита слегка замешкалась, потом спросила: — Отец подарил?

— Ну да. Он говорит, что из меня должна вырасти настоящая европейская девушка.

— А-а… — неопределенно протянула Рита. — Они все в перчатках?

— Ну… конечно, в таких красивых… Кто откажется… — бормотала Люба, поглаживая то левую, то правую. — А ты в чем пойдешь? — Люба обернулась к шкафу, скользнула взглядом по Ритиным полкам. На них так мало вещей, что они вполне могли уместиться на одной.

— Я? Я пойду в черных брюках, — говорила Рита, — в сиреневой блузке… наверное. Я подумаю.

— Понятно. Черные брюки пока еще никто не отменял, — согласилась Люба. Бросила перчатки на полку, удивив Риту: только что пылинки сдувала, а теперь такой небрежный жест.

Рита отчетливо услышала интонацию телеведущей, которая произнесла точно такую фразу в передаче о моде. Они смотрели ее вместе с Любой.

— Но если хочешь, — услышала Рита глуховатый голос Любы уже из-под одеяла, — я могу тебе что-нибудь дать.

Рита улыбнулась.

— Нет, не надо. Я не ношу чужое.

— Конечно, — с облегчением в голосе подхватила Люба, — мой размер тебе не подойдет.

Иван Гришкин тоже ждал дискотеку, причем с нетерпением. С первого мига, как он увидел Риту, у него зачесались руки: так хотелось погладить ее волосы — светлые, почти белые, настоящие… Никогда он не видел вблизи таких волос. Но не подойдешь на перемене, не скажешь: я хочу потрогать твои волосы. А на дискотеке можно все.