Точите ножи! (СИ)

Вернувшись в кресло, я умостил стакан на подлокотнике и закинул ногу на ногу. Взглянул на Нискирича с легкой виной во взгляде. Если это и была тайна, которую жаждал знать глава «Детей», то у меня отлегло на сердце. Что, впрочем, ничуть не умаляло тоски по убитому Прогибу-Разрушителю…

— Да. — Сознавался честно, без вызова и раздражения. — Это так. Мне было нужно. Срочно и немало. Я все обязательно верну, клянусь.

Фер Скичира хмыкнул, едким коротким междометием озвучив истинное отношение к моим постоянным обещаниям и клятвам. Теперь он выглядел по-настоящему опечаленным. Или разочарованным?

— Почему не попросил у своего старикана?

Я прикусил губу. Как объяснить своим близким нечто важное, особенно когда для этого нет ни подходящих слов, ни возможностей? Ох, Нискирич… прости меня, старый вожак, но сейчас я никак не могу быть с тобой откровенным.

— Это личное, отец, — мой голос, казалось, теперь жил отдельно от сознания. — Не хотел тебя тревожить. У «Детей» сейчас и без того масса дел…

Он нахмурился. Разом постарел лет на десять, сморщил изломанный нос, но ответить не успел — словно подтверждая правдивость моих слов, у него засигналил гаппи.

Жестом попросив меня обождать, фер Скичира щелчком пальца сбросил вызов на консоль. Отвечал односложно, твердо, выслушивая только ему различимый голос в заушнике, но я смекнул, что речь идет почти о военных приказах. Что и требовалось доказать…

Оборвав разговор, Нискирич выбрался из огромного кресла и натянул джинсовую рубаху. Одевался неспешно, почти не глядя в мою сторону. Расправил складки, подтянул рукава, надел самый простой в казоку жилет. Спросил вдруг в пустоту:

— Помнишь, мой мальчик, что я говорил тебе про «личное» и приближающуюся непогоду?

Я кивнул. Сообразил, что этого мало, и подтвердил вслух. Да, в последнее время мне все намекают о приближении бури, от подручных самых могучих казоку-хетто до седомордых ушастых гендоисток, вышедших из пустыни…

— Это в самом деле личное, касается только меня, — мягко повторил я, надеясь, что до ссоры все же не дойдет. — Клянусь тебе, что вопрос улажен и я уже разобрался.

Эх, если бы. Гаденький Ланс с моей голове ехидно рассмеялся…

А через секунду Нискирич доказал, что умеет удивлять не хуже Алой Суки. Наверное, иначе бы и не был главой семейства, сисадда? Искоса взглянув на своего пасынка, он спокойно спросил:

— Это как-то связано с подозрительными слухами вокруг «Слюдяного небесного моста»?

В его зеленом глазу плескалось лукавство. Пожалуй, он и правда не станет меня наказывать. Разве что выругает, что я не взял его с собой. А еще он в очередной раз доказал, что в этом крохотном городе тайком нельзя даже бзднуть…

Я сделал неопределенный жест:

— Твой пасынок похож на безумца, способного связаться с сидящими в «Мосту» чу-ха?

— Похож, — чинно подтвердил старший Скичира.

Он откровенно забавлялся, но поднятая тема все еще не казалась мне смешной.

— Что бы ты ни услышал про суету вокруг «Слюдяного моста», — попросил я, позволив себе гримасу легкого недовольства, — подели на три. И нет, это никак не связано со мной.

Ложь. Снова ложь, старая добрая подруга. Но чтобы в этом кабинете?

Проклятье, врать отчиму у меня получалось многим хуже, чем использовать «низкий писк» на обитателях Юдайна-Сити. Нужно было срочно менять тему, иначе старик выведет меня на чистую воду, и тогда…

— Сегодня я разговаривал с Магдой Мишикана, — отчеканил я, опуская взгляд. — Думаю, ты должен об этом знать…

Казоку-хетто «Детей заполночи» окаменел.

Кулаки его сжались до белых костяшек, он медленно повернулся ко мне на пятках. Верхняя губа приподнялась, едва не выпустив окурок, агрессивно обнажились зубы; нижняя челюсть ходила ходуном. Впрочем, как минимум от истории с «Мостом» это его отвлекло, хотя бы ненадолго.

— Ты?! — прорычал Нискирич, шагая ко мне и очень опасно щурясь. — Ты, «Дитя заполночи», посмел приблизиться к этой дряни на расстояние разговора?!

п.2; г.12; finis

Я едва ли не ощущал жар, исходящий от старика. Пожал плечами, отпил еще отвара. Вздохнул, откинулся на спинку кресла и укоризненно взглянул на отчима снизу вверх.

Тот нахмурился, лапищи медленно опустились вдоль тела.

— Совсем не смешно? — с упреком спросил он, откладывая остатки самокрутки в чашу с пеплом.

— Было смешно только первые раз сто, — улыбнулся я.

— Байши… — пробормотал чу-ха. Вернулся за стол и старательно затушил окурок. — Ладно, рассказывай. Чего сука хотела на этот раз?

— Информацию, конечно. — Смена темы удалась, и гаденький Ланс в моей голове торжествующе захлопал в ладоши. — Пришлось немного пересыпать. Про район, про мягкое подминание. А еще она вынюхивала про Хатама-Крик… Что там вообще стряслось?

Отчим скривился, словно в морду ему сыпанули перца.