Точите ножи! (СИ)

В попытках нащупать мицелиумные хвосты Скрота Мокки мы общались исключительно дистанционно, но я мог бы поклясться, что глабер стал куда более дерганным и странным.

А еще в процессе работы он совсем не жрал, отчего речь Кирчика стала внятной и (кто бы мог подумать) весьма пугающей. Потому что при обсуждении того или иного профиля он то и дело уходил в себя, через какое-то время невпопад разражаясь вопросами вроде «Кто может обладать достаточными ресурсами?», «Что еще они от нас скрывают?» или «За этим определенно стоят могущественные силы, сисадда?».

Я понимал, о чем он толкует. Во многом разделял его страхи. Но работа подстегивала, а потому я осторожно успокаивал «землекопа» и мягко возвращал в нужное русло.

Пожалуй, когда дело будет закрыто, мне нужно встретиться с глабером. Убедить в невсесильности нашего нового «друга», передать ему хоть частичку уверенности в себе и завтрашнем дне. И уже после этого, спокойно и взвешенно, обсудить все теории вокруг Данава фер Шири-Кегареты…

Тактичный пристук когтем по столу вернул меня в «Стебель». Галло терпеливо ждал продолжения, и я поспешил продолжить:

— Не скажу про прочих, но Фиррикру фер Приш — совершенно точно теневой профиль. Мицелиумный слепок, если хочешь. Качественный, с собственным свидетельством о рождении и обрывками «запротоколированной» биографии. Скрот (или кто там еще за ним стоит) действительно отрабатывает такие комбинации уже не первый год. Судя по всему, в разных точках гнезда, чтобы не попасться. Причем почти всегда по нашей братии, чтобы никто не сунулся к тетронам.

Если Перстни и покоробила демонстративная сопричастность Бледношкурого к благородному разбойничьему сообществу Юдайна-Сити, он этого не показал.

— Вероятнее всего, какое-то силовое прикрытие у слибу тоже есть, — я пожал плечами и в деталях вспомнил перепалку в «Перпекто», — но мне почему-то кажется, что лишь номинальное, речь вряд ли идет о целенаправленной войне, злом умысле или отмщении. Вероятнее всего, стоящие за Мокки богатенькие ублюдки просто кончают от одного удовольствия «кинуть» улицу.

— Байши… — тоскливо вздохнул «Котелок». — Слушай, терюнаши… ты уверен?

Я вздохнул. Посмотрел в черные глаза огромной крысы в шикарном черном френче. И сказал со всей честностью, на какую был способен:

— Увы, Галло, не совсем. Но моя интуиция и собранные данные позволяют такой вывод все же сделать. 87 % вероятности тебя устроят?

Меня вот в свое время устроили. Зря, кстати…

— Более чем, — ответил Перстни, первым отводя взгляд.

— Я верну тебе половину суммы, — с болью в сердце добавил я, с трудом удержавшись от горестного стона.

— За что? — Ш’Икитари снова удивился, и снова без дураков.

— Я не справился до конца, — невесело ухмыльнувшись, я глотнул выдыхающегося эля. — Кодекс, если понимаешь…

Чу-ха покосился на меня, разглядывая с откровенным интересом, словно впервые.

— Слушай, понимаю. Но не нужно, — наконец кивнул он. — Оставь-ка себе, Лансик, заслужил…

Он щелкнул пальцами, подзывая официанта, и заказал две порции самой дорогой паймы. Когда заказ бросились исполнять:

— Мне и в голову не могло прийти, что кто-то рискнет на такое осмелиться… Ну надо же…

— Понимаю, — кивнул я, наблюдая, как за стойкой бережно наливают в шикарные пузатые бокалы. — Наверное, иногда наш авторитет не позволяет нам видеть самого очевидного. Профдеформация. Замыленность взгляда. Известный факт.

Галло Ш’Икитари очень медленно кивнул.

— Я благодарен тебе, Ланс фер Скичира.

Принесли пайму, и он бережно приподнял стакан в мою сторону.

— Конечно же, я проверю собранную тобой информацию. Но чутье шепчет мне, что в твоих словах нет лжи.

Он выпил, словно это был торжественный тост, и я решил не отставать. Пайма оказалась божественно мягкой, душистой и терпкой, окатив меня жидким блаженством и мгновенно спутав мысли.

— Обращайся, Лансик.

Перстни встал и одернул полы френча; бросил на стол несколько купюр, задумчиво потер украшенный шрамами подбородок и не без презрения оглянулся на притихших посетителей «Стебля».

— Ты знаешь, как меня найти…

— Ты тоже, — кивнул я, салютуя чу-ха пустым бокалом с масляными разводами на крутобоких стенках. И вдруг добавил, совершенно неожиданно для себя: — Кстати, еще один вопрос.

Ш’Икитари замер. Он уже направился к главной двери, но все же терпеливо обернулся и уставился на меня сверху вниз.

— Спрашивай.

— Да я про кулон хотел узнать, — я с жадностью втянул запахи из пустого бокала и с сожалением поставил его рядом с деньгами Перстней, — про фазокубитный юнму, если ты понимаешь, о чем я…

Шрамы на морде Галло снова пришли в движение. Но уже через секунду «Котелок» вник в суть вопроса, вернулся к столу и заставил себя избавиться от малейших признаков эмоций.

А я чуть не откусил себе язык. Перстни ничего не понял. При этом услышав многим больше, чем требовалось…

— Продолжай-ка? — мягко попросил Ш’Икитари, опираясь на спинку стула.