Точка Бифуркации #1

Несмотря на все эти минусы, по крайней мере для меня, я ориентировался на хорошую зарплату и раннюю пенсию, по выслуге лет. А учитывая то, что наш батальон таскали на полигоны обычно не более двух раз в год, а всё остальное время шла размеренная служба, я и вовсе не жаловался и даже держался за своё место.

Стоит также добавить, что этот мир был абсолютно без магии. По крайней мере в том временном промежутке, в котором жил, любил и служил я.

Переломным моментом в моей биографии стала война. Бежать от неё мне не позволила ни мужская честь, ни чувство патриотизма, которое мне тоже было не чуждо, ни тем более присяга. Учитывая продолжительность боевых действий, в которых страна увязла на годы и немалые потери с обоих сторон, жизнь меня на этой службе не слабо помотала.

Не было и без положительных моментов: в критической обстановке во мне раскрылись хорошие лидерские качества, которые не утаились от глаз командира. И учитывая некоторую «текучку» кадров на войне, судьба повернулась так, что за восемь лет я дослужился до целого комбата.

Много лестных кличек, вся грудь в орденах и медалях, часть из которых достались особенно тяжело и несколько лёгких ранений. К тридцати годам «молодой» майор, то бишь я, выглядел немного не на свои годы — война берёт своё. И наперёд скажу, я хоть и был в прекрасной физической форме и со спортом на «ты», но суперсолдатом никогда не являлся. Каких-то выдающихся способностей ни в стрельбе, ни в ближнем бою я не показывал — всё как у всех, на хорошем уровне, но не более. Колосов, дослужившийся при мне до генерала, хвалил во мне мой мозг, способный на риск и хитрые маневры, хвалил, как я говорил, и лидерские качества, люди и правда за мной шли. А ещё, он всегда мне говорил беречь и дорожить своей фортуной.

Последняя, как можно догадаться, однажды меня сильно подвела. И судя по тому что я помню, это была банальная, но мощная ракета, приземлившаяся на наш штаб, прямо во время совещания. Умер я мгновенно.

Сейчас в мою голову закралась интересная мысль: а что если мы все своего рода попаданцы? Просто не каждому, как мне, повезло осознать себя в новом теле. К примеру, у меня это вышло только лишь к семи годам. Правда тут не обошлось без нюансов…

Начнём с того, что я не попал внезапно в тело этого мальчика. Этот мальчик и есть я. Я им родился. И сейчас, так уж вышло, не только смог вспомнить свою прошлую жизнь, но и получить что-то вроде памяти предков. Памяти предков этого тела, если быть совсем точным.

Это очень трудно объяснить, но по ощущениям отдалённо было похоже на то, будто я пообщался со своим дедом. И то, что он мне рассказал, переворачивало всю мою жизнь с ног на голову. Я бы даже не так сказал: крутило, вертело и высоко подбрасывало мою жизнь возле обрыва и не факт, что собиралось ловить.

Из настоящего, сейчас у меня было только имя. Даже бабушка, моя родная, милая, добрая бабушка, и то была не моя.

И нет, я не проснулся из-за этого обиженным на весь мир и тем более на тех людей, что меня растили и оберегали. Но кое-кто в списке моих врагов, всё же появился.

* * *

— Ты сегодня сам не свой. — улыбнулась Алина, встав напротив моей парты на перемене.

Осмотрев стоящую перед собой девчонку, я устало улыбнулся и ответил:

— Я в своём познании настолько преисполнился, что как будто уже сто триллионов миллиардов лет проживаю на триллионах и триллионах таких же планет, понимаешь? Как эта Земля. Мне этот мир уже абсолютно понятен, и я здесь ищу одного: покоя, умиротворения и вот этой гармонии от слияния с бесконечно вечным.

От такой речи девчонка ненадолго зависла, хлопая глазками приоткрыв рот.

— Эм… приболел? — положив мне свою тёплую ладошку на лоб, обеспокоенно спросила подруга.

— Да не. Устал малость от этой школы, морально. А тут ещё контрольная. — тепло улыбнулся я в ответ.

— А-а, понятно. — немного помявшись на месте, девчонка внезапно спросила. — Ты не хочешь пойти покушать в столовую? У нас большая перемена.

— Я обычно дома ем. — пожал плечами, всё ещё витая в облаках.

— Почему? — искренне удивилась Алина.

— Если быть откровенным, то бесплатные обеды в столовой вызывают у меня рвотные рефлексы. А то, что съедобно, стоит денег. А я сейчас коплю. — без задней мысли, абсолютно откровенно ответил я, не отвлекаясь от своих мыслей.

— Хочешь, я тебя угощу?

Такое предложение было для меня, если честно, очень даже соблазнительным. Только вот позволять девчонке за себя платить мне было очень неудобно, пусть мы даже и друзья.

— Спасибо, Алина, но нет.

Подругу этот ответ не устроил и присев рядом со мной, она негромко заговорила.

— Слушай, ты же в курсе, что меня там все в лицо знают и я могу, и один лишний поднос взять, и пять. Я бы ещё Максима с собой взяла, если он захочет. Мне одной кушать скучно.

От такого аргумента моё железобетонное «нет» дало трещину, а в животе предательски заурчало. Наша школа хоть и не была частной, но все знали, что она принадлежит Белорецким. Поэтому неудивительно, что для его дочери тут «всё включено».

— Не шутишь? — на всякий случай уточнил я, понимая, что решение уже принял.