Точка бифуркации

— Поговорим позже, — бросил он и начал читать заклинание, так быстро, как только мог. Отдельные искорки уже долетали до них, прожигая насквозь униформу. У них было лишь несколько секунд, чтобы спасти большую часть людей. Рэй Нордис дочитал заклинание до конца, как раз в тот момент, когда хлыст, раскрученный опытной рукой Сан Рэна, образовал над его головой гудящий вихрь, и капитан направил свое заклинание точно в его центр. Тотчас же расщепленное заклинание образовало над улицей защитный купол, который и принял на себя большую часть удара рикошетного огня. Хлыст был вырван из руки Сан Рэна, сгорев в пламени. И хотя щит также был уничтожен, но лишь несколько искорок достигло земли.

Капитан помог подняться оглушенному Сан Рану, у которого сочилась кровь со лба, и оглядел разрушенный боевой порядок. Потери были не столь велики, но то, что это произошло в таких условиях — всего лишь десяток инквизиторов против целой небольшой армии. Но чаша весов склонилась на сей раз на сторону Севера. Все оттого, что он не справился с ролью командира.

— Послушай, я был не прав… признаю… — начал, было, Сан Рэн.

— Я сказал, поговорим позднее, лучше помоги подняться его высочеству, — Рэй Нордис кивнул в сторону лежащего с выпученными глазами принца, на которого совершенно не обращали внимания даже его приближенные. — У нас еще тоже остались незаконченные дела. Теперь, когда мне все ясно — нам нужно как можно скорее попасть во дворец. Несмотря ни на что, у нас есть соглашение, которое я не могу нарушить, даже из–за этого глупого 'высочества'. А пока…

'Говоря об источнике того странного урагана, кого имел в виду Райден?'

Часть 3

— Почему я должна убегать, ведь это моя страна! — упрямая, как и всегда, высокомерная до невозможности, перед ним стояла Адель. Но она ненавидела это имя, и Мизар каждый раз не упускал такой возможности подразнить ее самолюбие. Однако его удивило отсутствие ее обычных вызывающих нарядов. На сей раз на ней было обыкновенное платье, в меру обтягивающее. Но глаза Мизара остановились на бело–синей заколке из морской раковины, которой были собраны на затылке ее роскошные черные волосы. Однако, несмотря на резкий тон, ее глаза так и пожирали Мизара. Она явно ждала этой встречи. Вот, чего Мизар никогда не мог понять, так это ее отношения к тому давнему соглашению между их семьями. Соглашение, которое теперь не обязывало ни одну из сторон, потому что этих сторон больше не осталось.

— Я думал, ты выбросила, наконец, эту безумную идею из своей головы. И надеялся, что наш прошлый разговор был достаточно убедительным для тебя. Но, кажется, я ошибся, — Мизар поднялся, полностью развернувшись к Охаре.

— Почему я должна отказаться от того, что принадлежит мне по праву? Ты все еще являешься моим женихом. Пусть этому нет никаких письменных свидетельств, но устный договор обретает форму закона, если он связан с таким институтом, как семья.

— Избавь меня от лекций по этикету, — отмахнулся Мизар. — Ты получила мое письмо?

— В котором было лишь две строчки. О том, что ты возвращаешься, и что ты ждешь меня в этой усыпальнице сегодня. Уж не хочешь ли ты оставить меня здесь, как последнее доказательство того, что наша семья окончательно уничтожена? — тело Охары напряглось.

— Я вызвал тебя, потому что ты так желала быть мне полезной, и вот у тебя появился такой шанс. Я хочу, чтобы ты помогла мне в одном деле.

— Помогла…тебе? Я слышала, пока добиралась сюда, о тех невероятных событиях, что произошли во дворце. Об этом шепчутся по всем углам. И если у всех них такой загнанный взгляд, то ты наверняка заставил их бояться до смерти. Почему тебе так нравится запугивать людей?

— Людей? Они звери, которые готовы были перегрызть друг другу глотки за право сесть на нелепое сооружение, что зовется троном Ксанады. Я просто загнал их в клетку и посадил на поводки. Все, что люди умеют делать лучше всего, особенно такие, как они — лаять, если им прикажут, и выполнять команды, когда хозяин говорит 'фас'.

— Люди для тебя всего лишь животные? — на миг в глазах Охары проскользнула боль, но она взяла себя в руки. — И все же, у меня нет выхода, чтобы защитить тех детей, которые мне верят, и чтобы защитить тебя, я не могу оставаться в стороне, когда страна в таком положении. Поэтому, Мизар, назови свои условия.

— Условия? А ты смелая. Что, если таким условием будет твоя смерть?

— Ты не убьешь меня, потому, что ты не монстр. Ведь ты сам сказал, что у тебя есть тот, кого ты хочешь защитить, пусть этим кем–то никогда не буду я. Но если ты способен на такие чувства, значит, ты не бездушное чудовище.

— Ах, — Мизар провел пальцами по волосам, — ты никогда не изменишься, Адель.

— Это не мое имя. Зови меня Охара.

— Я буду называть тебя твоим настоящим именем, потому что это твое имя, — на губах Мизара появилась нехорошая улыбка. — А мое предложение, тебе будет таким: если хочешь быть мне полезной, ты станешь протектором Ксанады от моего имени.