Точка бифуркации

– Только лучшие женщины города-героя Свердловска, – поддержал младшего товарища Севастьянов. – Мы за ценой не постоим!

– А что Свердловск город-герой? – спросил мужчина, до сих пор не отрывающийся от планшета.

– А вот увидишь наших баб и сам решишь, – расхохотался собственной грубой шутке Севастьянов.

– Ты, дядя Миша, интригуешь. Давай часа через три вызывай, а пока потолкуем по-мужски.

Мужчина отложил планшет и направился в душевую. По скромному предположению притаившегося в соседнем домике Оператора, в этот раз московские гости приезда раскрепощенных женщин не дождутся. Не допустит Вадим Аронович лишних жертв, не его, если это уместно сказать в сложившихся обстоятельствах, стиль.

Прошедшие с начала вечеринки два часа не подарили никаких запоминающихся событий. Миниатюрная колонка чистым звуком передавала Оператору все разговоры. Беседа в бане не отличалась от любой другой. Мужчины травили байки, периодически вставляя в разговор рассуждения о расстановке сил на политических олимпах разных уровней. Сегодняшнее собрание не подразумевало никаких переговоров, они пришли отдыхать и расслабиться в неформальной атмосфере. В том формате, который был недоступен в обычной жизни большинству присутствующих из-за высокой занятости.

Кирилл поглядывал на дорожку, ведущую к домикам. Извилистая, укрепленная по бокам белоснежными камешками, тропка раздваивалась непосредственно перед баньками под номерами три и пятнадцать. Оператор посмотрел на развилку и усмехнулся, вспомнив о теории бифуркации. Когда много думаешь о вариантах развития событий, начинаешь искать точки отсчета в любых бытовых вещах.

Большей частью Оператор следил за дорогой из-за опасения увидеть приближающуюся охрану, но за два часа гостей соседнего домика никто так и не побеспокоил. Важные люди отдыхали в проверенном кругу друзей и холуям были не рады. Тем не менее, Кирилл не сомневался, что охрана находится неподалеку и при необходимости прибудет на место в считанные секунды. Вадим Аронович по-прежнему медлил, а Оператор поглядывал на монитор одним глазом. Слушать бесконечные разговоры с вкраплением мата, усиливающимся по мере поступления в организм алкоголя, было скучно.

В скором времени Кирилл планировал отправиться в заслуженный отпуск и перебирал возможные варианты направлений. Благодаря своей работе он не нуждался в деньгах и мог себе позволить любой сервис и географию. Оператор много ездил по России и отпуск хотелось потратить на зарубежных курортах.

Несколько практически слившихся в единый треск хлопков вывели Оператора из состояния благодушных размышлений. Кирилл даже не сообразил, как услышал эти хлопки – через аппаратуру или окно. Вадим Аронович работал пистолетом с глушителем, но этот, как сейчас модно говорить, девайс не делал оружие полностью бесшумным. За три года работы Кирилл научился разбираться в оружии. Оператор лихорадочно считывал обстановку в бане, не забывая поглядывать в сторону дорожки: появление вооруженной охраны потребовало бы немедленной реакции и прекращения сеанса.

Никто из телохранителей московских гостей не появился. Вадим Аронович сменил обойму и обходил залитую кровью баню, завершая начатое контрольными выстрелами. Кроме него, в домике номер пятнадцать ещё дышал только истинный антигерой сегодняшнего вечера Севастьянов. Огромная туша Михаила Антоновича свернулась в неимоверных размеров комок и скулила. Похоже Шац прострелил старому товарищу обе коленки.

– Рассказывай.

Шац положил пистолет на стол и держал в руке армейский нож. Кирилл пропустил начало разговора и теперь наклонился к колонке (в чем не было никакого смысла), чтобы не пропустить ни одного слова и разобраться в странном поведении Клиента.

– Ты с ума сошел, Вадик! Ты чего творишь?

– Рассказывай. Не надо юлить.

– Да ты понимаешь кого ты завалил, идиот?

Севастьянов смог взять себя в руки и сел на полу, поджимая ноги и опершись на стену.

– Чтобы ты не задумал, мы уже трупы. Даже мне не отмазаться.

– Наплевать, – тем же усталым грустным тоном оборвал истерику Вадим Аронович.

– Наплевать ему! – Севастьянов вскинул руку в знак негодования. – Что ты тут расселся со своим ножичком? Ты забыл кто я?

Вадим Аронович молниеносно наклонился к сидящему на полу Севастьянову и резкими быстрыми движениями нанес несколько резанных ран Михаилу Антоновичу. Севастьянов взвыл от боли.

– Сука! – орал Севастьянов. – Да как же так-то? Что на тебя сволочь нашло!?

– Расскажи про Машу.

– Какая ещё Маша, урод?

– Сестра, – Вадим Аронович сунул в лицо Севастьянову фотографию старшеклассницы. – Моя сестра.

Михаил Антонович много матерился. Он переходил с крика на мольбы, пытался увещевать и обещал простить. Вадим Аронович ловко болезненно орудовал ножом. Севастьянов снова орал и матерился. Он клялся, что не помнит никакой Маши, потом вспоминал о десятках своих жертв.

– Ты знаешь сколько было этих прошмандовок? Их хватали на улицах и тащили ко мне. Отовсюду! Из кафе и кинотеатров, с дискотек и свиданий. Все хотели уважить дядю Мишу!