Точка бифуркации

Ярослав кивнул. Для многих в этой стране будет сюрпризом масштаб сотрудничества бизнеса с властями. Кто-то стучит полиции, кто-то спецслужбам. Донесения в обмен на помощь, деньги или покровительство, поступают от бизнеса во всех городах, при любой власти.

– Почему меня отправляют в Шеломенцево? – он задал вопрос сухо, по-деловому, стараясь скрыть удивление.

– А ты бы хотел банально ликвидировать болтунов? – усмехнулся Андрей Андреевич.

– Там от силы пять левых сессий. Не понятно, как их провели, в чем именно нарушения. Найти Сергея Леонидовича, Степана, Оператора Алексея вычислить по нашим базам. Потерянные пару дней.

– Дело в том, Слава, что Шулев мертв. А еще, – Ярославу дали мгновение на обработку информации, – у нас нет Операторов такого возраста и мы не проводили сессии в Шеломенцево. Ни разу.

Если в Шеломенцево проводились сессии, но Оператор не был их сотрудником, а Фирма не работала в этом городе…Бочарников был готов принять информацию о предательстве, излишней самодеятельности Оператора. Это происходило каждый день по всей многострадальной Земле. Но то что кто-то проводит сессии параллельно с Фирмой… это было нонсенсом.

Андрей Андреевич нажал кнопку связи с секретарем. Попросил зайти некую Тамару. В кабинет зашла девушка из холла. Она направилась к Ярославу, положила перед ним две папки. Не говоря ни слова, вышла. Бочарников так и не услышал ее голоса.

Андрей Андреевич встал, давая понять, что Ярославу пора выдвигаться.

– Приоритеты расставляй сам, пока нет времени тебе помогать. У меня много оперативных задач. Но твое направление лично мне представляется важным. Считай это чуйкой. Изучи имеющуюся информацию по Шеломенцево, новое дошлем по мере поступления. Действуй аккуратно, Слава. Нам нужно разобраться в происходящем.

Ярослав вышел в холл. В кабинете Андрея Андреевича его сменили два дерганных мужичка с распухшими от документов кожаными дипломатами. Тамара опять без слов, жестом предложила стул. Похоже она собиралась его караулить, не дать скопировать документы из папок. Будто Бочарников был идиотом и мог начать делать фотографии страниц.

Через сорок пять минут Ярослав вышел на дорогу. В руке горел экран смартфона с отрытым приложением Яндекс.Такси. Пусть он работает на Фирму, а не Контору, не станет героем России, но зато ему не нужно отчитываться за такси.

Глава 18

День третий. Шеломенцево. Воскресенье. Вечер.

Вдалеке от Екатеринбурга и тем более Москвы, осиротевший без своего терминала Серебряков провел скучный вечер в Шеломенцево. Сразу после прибытия в город он направился на местное кладбище.

От нечего делать Алексей Геннадьевич разглядывал надгробия. Причудливые формы памятников – от прямоугольных плит до стел, всевозможные материалы, включая мрамор и пирамидки из металлических прутьев, бесконечные фотографии, барельефы, таблички с именами и годами жизни. За каждым памятником скрывалась чья-то, зачастую всеми забытая, судьба.

Серебряков прошёлся по петляющей дорожке. Участки нарезали неровно, кому-то доставалось больше земли, а кто-то лежал на обделенном крошечном клочке. Фамилии, лица, оградки, мраморные столики, бетонные лавочки, кучки веток, листвы, торчащий из-под мусора инвентарь для уборки, цветы… Немного свежих, но в основном бездушные пластмассовые венки и разноцветные когда-то «веники». При определенной фантазии здесь можно было выдумывать жизненные истории, сочинять взаимосвязи покойников. Шеломенцево город не большой, обитатели погоста должны были пересекаться при жизни.

На другую сторону кладбища, через грунтовую автомобильную дорогу, Алексей Геннадьевич не пошел. Там была еврейская часть, надгробия смотрели в другую сторону, но ему надоело. Скучно. К тому же он нервничал. Нервничал не из-за места, тихое кладбище Серебрякова совсем не смущало. Алексей Геннадьевич вдруг понял, что присутствие Степана его напрягает.

Степан Армеев уже двадцать минут разглядывал изуродованную надгробную плиту отца. Он скосил глаза на подошедшего Серебрякова, но промолчал. Алексей Геннадьевич встал рядом.

– Никого?

Армеев кивнул. Вопрос был бессмысленный, местные могильщики до сих пор не появились, но Серебрякову было не по себе от молчаливого Степана. Дима остался в Екатеринбурге, Алексей Геннадьевич отвык обходиться без своего помощника.

– Четвертый раз за год, – наконец нарушил молчание Степан. – А ведь еще только лето.

– Тут должна быть охрана.

– Сторож, полуживой инвалид. Я местную администрацию еще зимой гонял, но толку нет.

Серебряков посмотрел на Степана. Такой и правда мог «погонять» кого угодно. Армеев излучал силу и энергию. Он был из тех, кто видел тренажерный зал только в рекламе, но обладал некой животной, звериной силой. Статный высокий Степан даже в свои пятьдесят оставался физически сильным, мощным, таким, кого можно лаконично назвать крепким мужиком. – Они ещё и ссут здесь. Сейчас лучше, а зимой хорошо видно.