Точка Бифуркации II

— Прошу прощения, Виктория. — сдержанно улыбнулся мужчина, приподнимая открытую ладонь. — Я всего лишь хотел вразумить это юное дарование.

От того, чтобы перейти на неприкрытое хамство, я отказался — самообладание ко мне уже давно вернулось. Хотя желание его немножечко послать, конечно же, проскочило.

— Меня не задевают ваши угрозы. Но из уважения к вашей благородной фамилии, готов продать эту штуку за половину от рыночной цены. — после паузы ответил я и следом же добавил. — В противном случае она будет либо уничтожена, либо отправлена дяде Жене, в качестве подарка.

— Дяде Жене? — вновь вмешался в разговор Леонид.

— Его Светлости. — ответила за меня директриса.

А получив от Германа Филипповича вопросительный взгляд, только лишь повела плечом, не давая более никакой реакции.

То, что забрать у князя свой артефакт они смогут вряд ли, Костромской отлично понимал. Также он понимал и то, что забрать его у ребёнка, свободно и прилюдно называющего хозяина всего вокруг не по титулу, а практически панибратски "дядя Женя", тоже может выйти боком. Тут проверять нужно, разбираться и уточнять, а это всё время. Время, которого у них сейчас не было — артефакт с этой минуты рисковал очень быстро перекочевать в другие, более могущественные руки.

— Нас устраивает твоё предложение. — безэмоционально кивнул мужчина.

— Тогда вы можете перевести деньги на мой счёт в Белбанк.

Счёта, как такового, ещё и не было, но думаю этот вопрос быстро решится. После короткого обмена информацией, все Костромские покинули кабинет.

Теперь, когда здесь были все "свои", Виктория Павловна позволила себе немного расслабиться и выдать большую паузу оглядывая стоявших перед собой детей.

— Этот-то понятно. — махнув на меня рукой, бросила она. — Но вы-то трое, куда лезете?

Как оказалось, все присутствующие были из простолюдинов. Васю я знал, мы с ним живём через этаж, а вот оставшиеся двое, по всей видимости были его одноклассниками.

— Вы что думаете, Костромские вам в случае чего помогут? Идиоты… вы для них расходный материал. — побуравив взглядом опустивших глаза детей, директриса продолжила. — Если вы думаете, что те восемь миллионов, которые заплатят Костромские всё покрывают, то я вас удивлю. Каждому из вас тоже выставлен счёт на полмиллиона рублей. И это ещё по-божески! А так как у вас этих денег ни у кого нет, то в перерасчёте, это плюс полгода к контракту после вашего обучения! Оно того стоило, а?! — сорвалась на крик женщина. — Есть ещё желание им прислуживать?

По её эмоциональной реакции было отчётливо ясно, что она таким цифрам была совсем не рада, и сейчас лишь озвучивает решение сверху.

Полгода на войне это очень немаленький срок. А ведь именно туда отправится большинство ребят, как только закончится школа. Альтернатива уйти в клановые отряды МБА тоже была, но туда конкурс суровый, а вот на защиту империи берут абсолютно всех одарённых.

— Тебе Обломов также выставлен счёт. За порчу имущества. — уже более спокойно произнесла женщина. — Штукатурка на стенах потрескалась в подвале. За самого Фаскина претензий князь предъявлять не стал. Повезло тебе, и Фаскину тоже…

Как я понял, Фаскину повезло, что он попал под горячую руку мне, а не Его Светлости Евгению Константиновичу Белорецкому. Во втором случае, он мог и не пережить этого. Хотя… быть может у него ещё всё впереди.

— И много вышло? — не надеясь услышать хоть какую-то более менее адекватную цифру, спросил я.

— Сто тысяч.

За сто тысяч там ещё и обои поклеить можно… Но спорить смысла не было никакого. Все присутствующие стояли перед директором опустив глаза, каждый думая о своём.

— Помимо этого, теперь, ты в течение недели будешь в обязательном порядке привлекаться к общественным работам в школе. Вместо прогулок в саду. Вам тоже что-нибудь придумаем. На этом все свободны. — и не дожидаясь пока мы всей толпой выйдем из кабинета, она добавила. — Обломов, подождёшь Елену Евгеньевну за дверью.

Глава 16

О чём конкретно шёл разговор у директора с моим куратором я слышал очень плохо, но крики Виктории Павловны и несколько ударов ладонью по столу, а также короткая тирада о профессиональной непригодности, от наших с секретарём ушей не утаились.

Вышла Елена Евгеньевна красная как рак и одарив меня ненавидящим взглядом, коротко бросила:

— Пошли.

Трудно было переоценить величину моего желания покинуть эту приёмную, сходить с ребятами на ужин и наконец-то оказаться в своей комнате, чтобы отдохнуть от тяжёлого дня.

По дороге куратор со мной не разговаривала и вообще не проронила и единого слова. В столовую, учитывая, что все мои соседи по этажу, как оказалось, уже давно поели, мы с ней прибыли вдвоём. Но несмотря на не самое приятное общество, я был по хорошему удивлён, что про меня в плане ужина никто не забыл и мне не придётся спать эту ночь голодным.