Точка Бифуркации V (СИ)

А оно, кстати может быть так и было. Летом всех нас ждут экзамены и дальнейшее распределение. И к сожалению, планы и возможности совпадали далеко не у всех. К примеру, мне и Максиму, условно говоря, были открыты двери в любые вузы страны и не пользоваться такой возможностью я считал большой глупостью. Алина, которую отец праздновать с нами в школу не отпустил, тоже собиралась поступать в Москву. А вот судьба Стёпы с Машей была под вопросом, в том смысле, что хоть глупыми их не назовёшь, но поступить в Московский вуз своими силами, учитывая какая там конкуренция даже среди аристократов, у ребят может и не выйти. Впрочем, для обоих ребят были открыты дороги в Тюменские университеты, куда, скорее всего, они и подадут документы по окончанию школы.

— Хьюстон один, как слышишь. У нас проблемы. — бросил я в сторону товарища.

— Проблемы…? — удивленно послышалось от него, но в следующую же секунду всё моментально стало ясно.

— Вы что дурные?! — донёсся недовольный женский голос из-за спины. — Вы что здесь делаете?! На крыше?!

— Дела любви! — совершенно беззаботно ответил Степан не оборачиваясь. — Не подходи!

— Я иду! — решительно заявила Маша.

— Маша, ещё не готово! — вмешался уже я.

— Что не готово? — не поняла девушка осторожно сокращая дистанцию.

— Стой там, тут скользко.

— Вот именно! Ненормальные, с края крыши отойдите! — испуганно добавила Морозова.

— Мы это… контрли… конроли… в общем… ситуация в руках! — отмахнулся я, но судя по лицу девушки, которое я мельком отметил на секунду развернувшись, она мне не поверила.

— Друг, у меня тут немного не хватило… Нужна твоя помощь. — донеслось сбивчивым шепотом сбоку.

— Запрос на помощь принял. — громогласно объявил я.

— Обломов! А ну застегни! — взвизгнула уже порядком приблизившаяся девчонка.

— Не бойся он не кус… — на полуслове пришлось стыдливо прерваться, наблюдая молчаливое осуждение в глазах друга. — Пардон! В общем не могу… финальный штрих нужно внести.

— О, ужас… — из-за спины послышался шлепок по лицу.

— Аккуратнее! Сейчас перечеркнёшь! — воскликнул Степа, сильно переживающий за результат.

— Не ссы, все нормально будет! — отмахнулся я.

— Ну вот! Перечеркнул! — рассерженно бросил друг, поднимая на меня глаза.

— Это сердечко стрела пробила! — не согласился я.

— Вы два идиота… — вздохнув заключила Маша.

Подруга успела добраться до края и посмотреть вниз.

— Тебе нравится? — хлопая глазами с большим ожиданием во взгляде уточнил Астапов.

— Буква «Ш» плохо вышла. — всё-таки снизошла до оценки Морозова.

— Мы сейчас перепишем!

— Ну уж нет! А ну спускайтесь, оба!

Следом я ощутил как меня пытается охватить чужая сила. Не став сопротивляться такой заботе, мы с товарищем будто два кутёнка, которых мама несёт за шкирку, были эвакуированы с опасного места.

— Вам, похоже, пить нельзя. — недовольно бурчала по дороге подруга. — «Дела любви». — добавила она, явно передразнивая Стёпку. — А если бы кто-то сорвался и упал?! Идиоты…

— Но тебе понравилось? — поднял глаза Астапов.

— Нет. Жёлтым цветом на снегу мне ничего не нравится. И вообще! Дела любви безопасные для жизни и здоровья должны быть!

Ворчала Маша ещё долго, но мы её не слышали, так как оба благополучно уснули, пока она нас «транспортировала» в жилой блок.

* * *

— Алло? Майор Лобковский? — послышалось из трубки низким грудным голосом.

— У аппарата.

— Вас беспокоит полковник Калинин. Вас должны были предупредить.

— Так точно, господин полковник. — стараясь скрыть от собеседника ленивый вздох, бросил Игнат Владимирович.

Несмотря на то, что звонивший был выше по званию, никакой надобности в демонстрации уважения и пиетета не было — оба мужчины проходили службу в разных отделах и рычагов влияния друг на друга не имели. Поэтому фактически были между собой на равных, если бы не одно «но», о котором Лобковский пока ещё не знал.

— Меня отправили курировать дело Обломова. На каком этапе идёт следствие?

— Если честно, господин полковник, мы уже заканчиваем. Тут интриги никакой нет, всё разрешилось быстро. Собираемся арестовывать парня и везти его в Москву. Потеря времени для вас, даже не знаю, стоит ли вам лететь. — закончил майор, разглядывая люстру на потолке.

— До моего прибытия никаких действий не предпринимать. Подготовить все отчёты по следствию и показания свидетелей.

— При всём уважении, господин полковник, но тут дело уже практически закрыто. Я бы на вашем месте…

— Значит, слушай сюда, майор. — раздражённо процедил Калинин. — Ты, во-первых, не на моем месте. А во-вторых, дело будет закрыто тогда, когда я скажу. Поэтому сидишь на жопе ровно и ждёшь моего прибытия! Одно левое движение и я с тебя так спрошу…! А коли сомневаешься в моих полномочиях, набери своему начальству. И упаси господь тебе меня гневить!

Майор Лобковский от неожиданности даже поднялся с места, внимательно поглядывая на номер телефона звонившего.

— Есть, господин полковник. — через силу выдавил из себя он, едва ли не до треска сжимая телефонную трубку в руке.

* * *