Точка Бифуркации V

Уже вечером второго дня после нашего возвращения из разлома, стало ясно, что самого страшного, а именно гражданской войны, удалось избежать. С грустной речью выступил по телевидению сам император, объявив завтрашний день днём скорби и памяти о погибших детях. Было обещано провести серьёзное расследование на самом высоком уровне и естественно, самая суровая кара для всех виновных и причастных. За кулисами творилось ещё много всяких вещей, но я просто физически, даже при том, что имел серьёзный ресурс для шпионажа в виде Кали, не мог за всем этим следить.

Тюмень встретила нас жарким июльским утром. С аэропорта мы с Андреем отправились прямиком в их усадьбу, где после полдника и ненавязчивой беседы за столом, были вызваны в кабинет князя. Там уже находился едва ли не десяток человек, в том числе сам Евгений Константинович, его брат и боевой дед Степаныч, который, к слову, увёз обоих покалеченных демонов с собой в Тюмень, едва мы покинули дом Темирязевых. Спецотряд Тайфун, кстати, до сих пор находится в Туле, обеспечивая безопасность их семьи вместе с парой десятков воинов, прибывших к ребятам на подмогу.

На этот раз допрос был очень подробный и я бы даже сказал дотошный. Радовало одно, страдали мы с Андреем вместе и глядя на то, как он стоически переносит все вынужденные тяготы общения с несколькими представителями аналитиков рода, терпеть приходилось и мне.

Отпустили нас уже к вечеру, сразу же пригласив на ужин, где я с радостью смог отметить присутствие Алины и Алисы. Девчонки никого не стесняясь по очереди обняли и меня, и своего брата, после чего в процессе ужина, допрос последовал уже с их стороны. Со вздохом переглянувшись с Андреем, нам не осталось ничего другого, кроме как частично повторить пересказанную уже много раз историю заново.

В школу я попал ещё через день, да и то, потому что сам туда попросился. В поместье Белорецких было, конечно, сытно и хорошо, но лично я ощущал определённый дискомфорт. Как это было ни странно, школьное общежитие успело стать для меня домом, да и друзья меня мои здесь, уверен, заждались.

Следующим запоминающимся событием было большое интервью нашей команды, которого знакомая московская журналистка добивалась около двух недель. В итоге всё прошло под суровым контролем местных структур, но Евгения и её команда остались довольны.

Болезненные темы в интервью старались сильно не задевать, хотя частично упомянуть о произошедших событиях всё же пришлось. В основном мы делились впечатлениями, страхами и радостью спасения — эмоции к тому дню были ещё вполне живые и думаю это чувствовалось. Справедливости ради, на камеру было чётко обозначено, что камень мы захватывали в составе объединённого отряда с Белорецкими, и победа у нас, одна на двоих. Решение сообщить об этом было принято нами самостоятельно, ни сам Андрей, ни кто-либо из его родни на нас не давил и даже намёков на этот счёт не кидал.

Камень, кстати, пришлось вернуть. Ну тот… что был фальшивкой. Настоящий я, конечно, экспроприировал себе. «Такую штуку доверять кому попало нельзя» — справедливо решил я тогда и спрятал артефакт в пещере у Бибы, от всего мира подальше.

После выхода интервью, Белорецкие организовали собственное награждение нашей команды на центральной площади Тюмени. Событие было по масштабу небольшое, но людей в итоге, пришло немало. Нас наградили дипломами перед всем городом, выдали денежные сертификаты на круглую сумму, подарили гранты на обучение в любом вузе города, а также вручили медали «Почётных граждан Сибирского княжества».

Из неофициального, был ещё небольшой праздник в самой школе, на который из аристократов, кроме Орловых и Белорецких, никто не прибыл. Но детям, думаю, было и без благородных вполне себе весело и приятно провести время.

Что касалось громкого расследования, то князь наотрез отказался высылать хоть кого-нибудь из нас в Москву для дачи показаний. Поэтому отряду следователей пришлось самолично на несколько дней прибыть в Тюмень и ознакомиться с теми данными, что им предоставила канцелярия Белорецких.

Имперская служба безопасности и следственный комитет были вынуждены умыться и работать на предложенных условиях. Впрочем, проблем и претензий от княжеских родов у них на тот момент было столько, что подобные мелочи приходилось решать исключительно полюбовно.

Естественно, на фоне случившегося очень сильно активизировалась церковь, но её влияние и авторитет по понятным причинам, тоже серьёзно упали. Вдобавок, была информация, что на светлых разгневался и сам император.

Дальше всё медленно и постепенно стало возвращаться в своё русло. Периодически всплывали результаты расследований, проходили суды и даже казни. Вслух про демонов в прессе не было и звука. Даже семьи погибших благородных эту тему публично не озвучивали, но в самих аристократических кругах, информация о возвращении тёмных распространилась довольно быстро.