Точка Бифуркации X

В салоне воцарилась непринуждённая атмосфера. Тусклый свет ламп создавал уют, а тихий шум двигателей служил фоном для размышлений. Я почувствовал, как усталость начинает брать своё, и закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Казалось, в какой-то момент я даже задремал.

Внезапно тишину прорезал глухой грохот, от которого всё внутри словно перевернулось. Самолёт резко дёрнулся, и я ощутил, как тело прижимается к креслу. За окном сверкнул яркий свет — взрыв, сильный и пугающий, озаривший ночное небо.

— Вот суки… — вырвалось у меня с невероятной злобой.

Виктория вскрикнула, её рука инстинктивно потянулась к моей. Я схватил её ладонь, ощущая, как она дрожит. Глаза девушки были широко раскрыты от ужаса, губы побледнели.

Святогор тут же поднялся, его лицо превратилось в маску сосредоточенности.

Резкий голос пилота донёсся через громкоговоритель:

— Аварийная ситуация! Всем оставаться на местах! Пристегните ремни! — прозвучала стандартная в таких ситуациях инструкция.

Гул двигателей сменился воем, и самолёт начал стремительно терять высоту. Воздух наполнился тревожным сигналом, мигающие красные огни добавляли паники. Я почувствовал, как сердце бешено колотится в груди.

— Держись! — крикнул я Виктории, стараясь перекричать шум. — Всё будет хорошо!

Она лишь крепче сжала мою руку, не отводя от меня глаз. В её взгляде было столько доверия и страха, что я ощутил острое желание защитить её любой ценой. А ещё как следует наказать тех, кто осмелился пойти на такой шаг.

Глава 6

Внутри самолёта царил хаос: тревожные сирены, обрывистые команды пилотов по громкой связи и беспорядочные крики пассажиров сливались в единый гул, который давил на уши. Аварийные огни мигали, отбрасывая зловещие тени на напрягшиеся лица моих людей. Я быстро огляделся, оценивая ситуацию. Виктория сидела как парализованная, стиснув подлокотники кресла, губы сестры едва заметно дрожали. Красный свет отражался в её широко раскрытых глазах, придавая им стеклянный блеск. Что же касалось дяди, то он уже поднялся с места, как и я бегло осматриваясь по сторонам, стараясь оценить обстановку.

— Отстегните ремни! — приказал я громко, стараясь перекрыть шум аварийных сигналов. Мой голос прозвучал твёрдо и уверенно, не допуская возражений.

Не знаю зачем пилот попросил нас пристегнуться, ведь если самолёт рухнет на землю, это никому никак не поможет. Более того, эти ремни сейчас могут только помешать.

Тем временем люди растерянно переглядывались, но увидев мою решимость, всё же начали исполнять команду. Одновременно с этим я закрыл глаза, сосредоточившись, и мысленно обратился к Аластору.

«Найди откуда стреляли», — отдал я ментальный приказ бесу и следом добавил для остальных: — «Самое время эвакуировать всех отсюда».

Демоны мгновенно отреагировали, и пространство вокруг нас замелькало тёмными силуэтами. Воздух в салоне стал плотнее, звуки затихли, и на мгновение казалось, что всё замерло. В следующий миг перед глазами промелькнула череда вспышек и размытых белых пятен, а затем мы все оказались на заснеженной поляне, окружённой величественными соснами, чьи верхушки скрывались в серых низких облаках.

Холодный воздух ударил в лицо, заставив меня вдохнуть глубже. Снег скрипел под ногами, а морозный ветер обжигал кожу, проникая сквозь одежду. Вся эвакуированная с падающего самолёта группа людей, по сути составлявшая весь мой клан, теперь стояла посреди зимнего леса. Бортпроводники и пилоты, которых я также приказал вытащить из падающего самолёта, шокировано переглядывались, не веря в чудо собственного спасения. Их лица были бледными, глаза расширены от ужаса и недоумения. Кто-то из них прижимал руки к груди, пытаясь согреться и осознать происходящее.

Святогор, заметив моё напряжение и сдерживаемую ярость, шагнул вперёд, беря на себя общение с персоналом.

— Прошу сохранять спокойствие, — голос дяди прозвучал твёрдо и уверенно, словно стальной клинок прорезал морозный воздух. — Скоро всё разрешится. Постарайтесь не паниковать и держаться вместе, а также не замёрзнуть.

Его невозмутимость подействовала на людей немного успокаивающе. Пилоты и стюардессы кивнули, хотя на их лицах всё ещё читались недоумение и страх. Кто-то из них попытался спросить что-то, но Святогор поднял руку, призывая к молчанию.

Тем временем я искал взглядом полковника Калинина. Он стоял немного в стороне, его лицо было мрачным, а глаза метали молнии. Одежда мужчины, ещё недавно безупречно выглаженная, теперь была слегка помята, а на воротнике виднелись снежинки.

Подойдя к нему, я сдержанно, но твёрдо спросил:

— Это так вы обеспечили мне безопасность, господин полковник?

Мы пересеклись взглядами с Ярославом Геннадьевичем, и в его глазах я увидел отражение собственной ярости. Челюсти были сведены, губы сжаты в тонкую линию. Вместо ответа он лишь отвёл глаза, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Его молчание говорило больше любых слов — полный провал операции по переброске доверенных ему людей сильно бил не только по самолюбию, но и по профессиональной гордости.