Точка дислокации

Все окончательно встало на свои места именно там, в доме Курбанова. Отыскивая вход в подвал, куда должен был, по идее, направляться, Жук неминуемо столкнулся бы с Юрием в холле. Баклан обнаружился там, куда его послали, — в кабинете, где его дожидался очень довольный как собой, так и произведенным на Баклана впечатлением Ти-Рекс. А вот Жук в доме так и не появился, и объяснить его исчезновение было проще простого. Окажись Юрий на его месте, он поступил бы точно так же. Судя по количеству убитых Быковым охранников и надетым на все без исключения стволы глушителям, Курбаши был заранее извещен о готовящемся нападении и постарался превратить свой дом в настоящее осиное гнездо. Зная об этом, Жук почел за благо проводить своих товарищей до порога и тихо испариться, предоставив им незавидное право послужить живыми мишенями для упражняющихся в стрельбе охранников. Он всегда отличался сообразительностью и понимал, конечно же, что делать для него исключение из общего правила никто не станет. Тот, кто предал однажды, предаст снова, и Курбаши наверняка постарался лишить своего осведомителя такой возможности…

…Впереди сквозь частую сетку голых мокрых ветвей мелькнуло что-то грязно-белое. Поняв, что видит стену сторожки, Юрий прыжком ушел с асфальта в лес и, крадучись, заскользил среди блестящих от влаги стволов, бесшумно ступая по пружинящему одеялу сырого мха и опавшей листвы. Под ногой чуть слышно треснул притаившийся во мху гнилой сучок; Юрий замер, но вокруг по-прежнему было тихо. Впавший в предзимнюю кому лес казался вымершим, напоминая искусно изготовленную театральную декорацию, и сочащийся сквозь тучи серенький полусвет зарождающегося пасмурного дня только усиливал сходство с закрытой пыльным занавесом пустой сценой.

Сделав еще два шага, Юрий увидел машины. Левая передняя дверца «Лады» была открыта, а в двух шагах от нее на земле лежала Даша. Она не шевелилась, и Якушев похолодел, издалека разглядев у нее на лице кровь. Доигралась дура, подумал он с чувством, близким к отчаянию. Данилычу понадобился свой человек в нашей подозрительной компании, а она, дура, и рада стараться. Вот и допрыгалась, и даже думать не хочется, как Ти-Рекс станет с этим жить…

А славная могла получиться пара, думал он, выходя с пистолетом в руке на открытое место и инстинктивно пригибаясь в ожидании выстрела. И детишки у них рождались бы славные — здоровые, красивые, умные… Вот только воспитывать их было бы сущее наказание: отпрыска таких родителей даже по мягкому месту не шлепнешь, не рискуя получить сдачи. Да и какой смысл его шлепать, когда об носителя таких наследственных признаков можно лом погнуть, а он и не почувствует…

Выстрела все не было. Ну, правильно, подумал Юрий, с какой стати он будет меня дожидаться? Сделал дело и рванул через лес к шоссе. Поймает попутку, и поминай как звали…

«Найду, — пообещал он себе, опускаясь на одно колено рядом с Дашей. — Слышишь, Дашка, найду обязательно и выверну наизнанку. Потому что я ему верил, потому что до сих пор не могу взять в толк, как он мог, почему… А впрочем, чему тут удивляться? Курбаши — это ФСБ, а эти, когда хотят, могут буквально все на свете. Особенно если речь идет о том, чтобы превратить хорошего человека в подонка, морального урода. Обратный процесс им дается тяжелее, тут у них кишка тонка, а это — сколько угодно…»

Он с облегчением убедился, что Даша дышит, и отвел с ее лица волосы, чтобы осмотреть рану. В самое последнее мгновение он что-то почуял и начал оборачиваться, но было поздно: подкравшийся сзади Жук что было сил ударил его по шее сцепленными в замок руками, ногой выбил пистолет и повалил мощным пинком в ребра.

От следующего пинка, нацеленного в лицо, Юрию удалось увернуться; еще один он блокировал скрещенными руками, до поры заботясь только о том, чтобы уберечь голову и удержать при себе так и норовящее ускользнуть сознание. Ему почти удалось встать, но новый удар ногой опрокинул его навзничь. Потом ему попало по почкам, и на какое-то время он перестал сопротивляться, превратившись в двуногий эквивалент боксерской груши. Сквозь заволакивающую мир багровую мглу он едва разглядел тусклый блеск лежащего в траве пистолета и потянулся за ним, но Жук сгреб его за грудки, мощным рывком поставил на ноги и отшвырнул прочь сильным ударом в лицо.

Якушев упал спиной на поленницу, наполовину ее развалив. Жук уже был тут как тут — свеженький как огурчик, невредимый и с занесенным для нового удара кулаком. Беспомощно шарящая в поисках опоры рука рефлекторно сжала суковатое полено; Юрий врезал наотмашь по плавающей в багровом тумане физиономии, оттолкнулся всем телом и встал. Шатаясь как пьяный, он направился к упавшему Жуку и отлетел обратно, наткнувшись на резко выброшенную ему навстречу ногу в тяжелом армейском ботинке.

Жук снова стоял над ним, сжимая в руке выдернутый из щербатой дубовой колоды топор.

— Ничего личного, — скаля в жутковатой улыбке окровавленный рот, заверил он Юрия и поднял свое примитивное, но оттого не менее смертоносное оружие.