Точка дислокации

— Прямо в сердце. Как в тире — щелк, и в десятку. Слышал, что он тебе обещал? Так теперь за него это сделает Курбаши. Сказано же было: доставить живым!

— Не гони волну, Сивый, — все еще держась обеими руками за горло и болезненно морщась при каждом слове, с трудом выговорил «штангист». — Еще немного, и он бы просто размазал нас всех по стенам. Это была самозащита, понял? А Курбаши перетопчется. Насколько я понимаю, говорить им не о чем, а без драматической сцены в подвале, без этих его цепей, клещей и всего прочего вполне можно обойтись.

Он встал, наклонился, кряхтя от боли, и подобрал лежащий у стены пистолет. Затвор коротко клацнул, дослав в ствол патрон, дуло нацелилось Быкову в голову для контрольного выстрела.

— Что там за шум? — послышался за открытым настежь окном женский голос, принадлежавший, судя по тембру и интонации, энергичной даме пенсионного возраста, любительнице качать права и воевать со всеми подряд, начиная с соседских кошек и кончая чиновниками из городской мэрии. — Стреляли или это мне послышалось? Надо вызвать милицию!

— Колянычу надо позвонить, — авторитетно возразил пропитой мужской голос. — Он мне сто раз говорил: ежели чего, звони, говорит, Андреич, прямо мне на трубу. Хозяин — барин, надо ему сообщить, а он пущай решает, вызывать ментов или не надо… Может, это он сам в своем помещении гуляет, празднует что-нибудь, а мы ему такой подарочек — наряд с собакой, а то еще и ОМОН…

— Так ведь стреляли… — уже без прежней уверенности напомнил женский голос. Чувствовалось, что воинственному нраву его обладательницы уже случалось склонять голову перед подкрепленной большими деньгами наглостью упомянутого Коляныча и что снова связываться с ним она не испытывает ни малейшего желания.

— Так шампанское, наверное, открыли, — с откровенной завистью предположил мужчина.

«Штангист» аккуратно спустил большим пальцем курок пистолета, поставил оружие на предохранитель и убрал его в наплечную кобуру.

— Валим, — одними губами скомандовал он своим коллегам.

Отступление оказалось далеко не простым делом, привести в чувство и поставить на ноги бойцов потрепанного в стычке с Ти-Рексом отряда удалось далеко не с первой попытки. Один из них — тот, что ударил Дашу, — так и не очнулся, и его пришлось нести, как неживой предмет.

Помещение очистилось. Через полторы минуты в разгромленном спортзале, где среди обломков мебели и перевернутого, разбросанного оборудования беспрепятственно гулял холодный сквозняк, слышалось только доносящееся снаружи через открытое окно ворчание грузовика, доставившего продукты в расположенный по соседству магазин, да тихие рыдания сидящей над телом майора Быкова Даши.

* * *

— В чем дело? — холодно осведомился лейтенант дорожно-патрульной службы ГИБДД Мальков, исподлобья глядя на вышедшего из подкатившего со стороны Москвы «бентли» хмурого Кулика.

В силу множества весьма уважительных причин лейтенант Мальков не был лично знаком с самым богатым человеком своего родного города Юрием Григорьевичем Куликовым. Для такого знакомства он был слишком мелкой фигурой, да и некоторые аспекты их заочного сотрудничества исключали личные контакты. Ибо сотрудничество это, при всей его выгодности для обеих сторон, разумнее было не афишировать во избежание крайне нежелательных последствий в будущем.

Сводилось оно в основном к тому, что напарник Малькова, прапорщик Романов, периодически через своего кума сливал Кулику ценную информацию. Чаще всего упомянутая информация касалась проезжающих по трассе автомобилей, в том числе и тех, что везли ценные грузы; кроме того, экипаж Малькова служил уважаемому бизнесмену одним из источников сведений о планирующихся милицейских операциях и ходе расследования уголовных дел, возбужденных по фактам разбоя на здешнем участке трассы.

До сих пор все это выглядело очень просто и почти невинно: с молчаливого согласия лейтенанта Романов держал своего кума в курсе дела, время от времени по-родственному беспокоя его звонками по мобильному телефону, после чего передавал напарнику деньги. Размер суммы всякий раз менялся в зависимости от ценности переданной информации; Мальков очень скоро сообразил, что просто-напросто получает процент от реализации захваченной в ходе разбойных нападений добычи, но постарался выбросить это из головы: деньги не пахнут. Выдумать можно что угодно, но на самом-то деле никто, даже Романов, не говорил ему напрямик, в лицо, что эти деньги кровавые. Своими руками лейтенант Мальков никого не убивал и даже ни разу при этом не присутствовал, а значит, никакой особенной вины за ним не числится. Так человек, которого постоянно беспокоят отдающие в левую руку боли в груди, медлит обращаться к врачу: пока неутешительный диагноз не поставлен, можно считать себя здоровым и продолжать вести привычный образ жизни — с пивком, кофейком, сигаретами и водкой.