Точка-джи-эл

Вспоминая об этом послании, Быков каждый раз передёргивал плечами и грязно ругался. Чего стоила фраза: «… фото произвело на меня впечатление своими глазами »!

За повседневностью как-то незаметно «рассосались» студенческие друзья-приятели: кто женился, кто переехал в другой город, а ставший преуспевающим предпринимателем Витька Шубин, самый весёлый и безбашенный, разбился вдребезги на новеньком БМВ, прихватив с собой в царство Харона жену, тёщу и пятилетнюю дочку.

С женатыми друзьями-приятелями отношения не складывались: ведь почти любая из так называемых «нормальных» жён, как правило, сдержанно ненавидит неженатого приятеля мужа, и делает всё, чтобы благоверный не общался со старым корешем, который имеет отдельную квартиру, и значит, может – а как же иначе? – приводить туда «разных девок».

По большому счёту, несмотря на сравнительную молодость, Быков жил одиноко, и единственный, с кем он виделся относительно регулярно, был Коля Кандауров, тоже холостяк и старый – на двенадцать лет старше Александра – женоненавистник. Причём женоненавистничество не мешало Коле сохранять нормальную ориентацию, и периодически таскать в дом девиц в интервале от восемнадцати до двадцати пяти лет.

Более зрелых особей Коля не признавал, полагая, что и у старого быка всегда будет вдоволь старой говядины. «Запомни, – внушал он Быкову, – с собственными ровесницами у тебя не возникнет проблем и в тридцать лет, и в сорок, и в пятьдесят, и даже в шестьдесят, бог даст, а вот молоденьких иметь будет сложнее и дороже. Поэтому пользуйся, пока возможно!»

Александр любил посидеть у Николая, порассуждать под пиво или водку с пельменями о сути бытия, о мировых проблемах, и о том, куда катится страна. Постепенно он и не заметил, как существование вошло в устойчиво наезженную колею: работа для заработка – иногда девчонки для удовольствий – сидение у компьютера – чтение книжек – разговоры с Колей, и т. д. по кругу. И слабая надежда на «чудо» в Новогоднюю ночь, ускользающая сразу после новогодних курантов.

Так тянулись год за годом, причём настолько плавно, естественно и ужасающе-неотвратимо, что Быков и глазом не моргнул, как стукнуло тридцать – первая из фатальных дат, «обещанных» Колей, и время стало подбираться к возрасту Христа…

Обо этом, начиная от празднования Нового года и кончая указанной Николаем временн о й мужской шкалой, Александр подумал скопом, словно итожа прожитое, поздним вечером 3 января, стоя нахохлившись на троллейбусной остановке.

У Коли он просидел часов восемь. Они приговорили литровую бутыль водки, сожрали тазик самолепных пельменей, потаращились в телевизор, поругали ублюдков-олигархов и подонков-министров, которым плевать на Россию и собственный народ, раскритиковали нового губернатора и заклеймили очередную пассию Коли, которая слишком откровенно возжелала поселиться в квартире стойкого холостяка, за что и была с позором изгнана.

Наконец Саша стал собираться домой. Коля оставлял ночевать, но если девчонок не предвиделось, Быков предпочитал спать в личной постели.

Стоя под козырьком остановки и безуспешно стараясь укрыться от мокрого косого снега, Быков подумал, что его бытие въехало в какую-то унылую колею. Поднимая влажный меховой воротник куртки, он саркастически усмехнулся: в общем, в очередной раз – здравствуй, здравствуй, Новый год!

Снег окончательно перешёл в дождь, теперь под навес залетали капли воды. Погода – хуже некуда: дождь 3 января! Завтра, вполне вероятно, приморозит, тротуары и дороги превратятся в каток – только и будет слышен мат падающих прохожих и треск автомобильных бамперов.

Из боковой улицы в паре кварталов от остановки вывернула легковушка. Зрение у Быкова, несмотря на годы плотного сидения у монитора, сохранилось великолепное, и даже в паршивом ночном освещении он чётко разглядел, что это простенькая «шестёрка».

Быков остановил машину, и, сговорившись с водителем о цене, поехал домой.

«Попью чаю и завалюсь спать, отосплюсь – последний выходной!», решил он. Можно, конечно, проверить Наташку или Таньку, но, скорее всего, девчонки уже втянулись в какую-то компанию, поскольку он с ними специально не договаривался, и Саша не стал никому звонить.

Однако, проверив мобильник, который специально оставил дома, чтобы никто не доставал, чуть не застонал от огорчения: два раза звонил шеф. Александр выругался, предчувствуя кардинальное нарушение планов, и надавил клавишу вызова.

Прочитав короткую лекцию о том, что мобильник на то и существует, чтобы носить с собой, а не оставлять дома, шеф сообщил, что завтра приходит фура из Ташкента. Следовало принять товар на склад, и оприходовать, как положено. Матерясь в душе, Саша заверил шефа, что всё будет сделано в лучшем виде.

– … твою мать! – сказал он, швыряя мобильник на диван, и пошёл наливать.