Точка-джи-эл

Какое-то время Быков созерцал огоньки внизу, где скоплениями, где цепочками оттеняющими предрассветную мглу, а потом попытался снова рассмотреть хоть кого-то из пассажиров, но мешали спинки кресел. Впрочем, теперь не горели и те плафоны, что светили на земле, и густой полумрак в салоне вряд ли позволил бы хорошо увидеть даже близких соседей.

Быков вдруг почувствовал, что очень хочет спать.

«Я же почти не спал сегодня, – отрешённо подумал он. – В общем, даже если лечу в ад, стоит поспать».

* * *

Поспал он хорошо – настолько крепко, что проспал посадку. Самолёт стоял на земле, двигатели молчали, а в иллюминатор лился яркий солнечный свет.

Быков наклонился к стеклу – и обомлел: самолёт, похоже, находился на той самой круглой площадке, которую Александр видел на мониторе.

Площадка по виду сильно смахивала на бетонную. Всего в нескольких метрах от её края проходила с крутым изгибом дорога, за которой чуть дальше расстилалось озеро. За полосой воды в лёгкой дымке испарений высились голубые с белым на вершинах и с зелёным внизу горы.

Остальные пассажиры копошились в креслах и тоже посматривали в иллюминаторы. Раздавались отдельные сдержанные возгласы, но почти никто друг с другом не разговаривал, из чего Александр машинально сделал вывод, что видимо, все, как и он, доставлены к самолёту поодиночке, и познакомиться не успели.

Взглянув на противоположную сторону, он почти не удивился, узнав виденные один раз домики и деревья, кое-где лиственные, кое-где хвойные, а местами, как ни странно, попадались явно южные экземпляры – во всяком случае, Быков узнал азалии и фикусы.

– Ага, – сказал Быков вслух, – в этом не обманули.

Произнёс он это достаточно громко, потому что сидевший через два ряда кресел парень повернулся и настороженно посмотрел на Сашу. Быков приветливо кивнул:

– С прибытием!

Парень усмехнулся немного напряжённо и кивнул в ответ.

Быков снова посмотрел в иллюминатор. В поле зрения не было ни одной живой души, но через секунду из-за высокой живой изгороди на краю бетонной площадки вышли двое в теннисках и шортах и направились к самолёту.

Занавески в передней части салона распахнулись, пропуская Виктора Францевича. Десятки глаз моментально уставились на него, кто-то покашливал, прочищая горло, но люди молчали.

Из-за спины странного вербовщика выпорхнула стюардесса Лена и протанцевала в хвостовую часть. Стукнул люк, и в салон потянуло тёплым воздухом. Пассажиры, в большинстве одетые по-зимнему, начали разоблачаться.

Виктор Францевич хлопнул в ладоши и помахал руками, призывая к вниманию:

– С прибытие, друзья мои! – весело объявил он. – Сейчас вы проследуете в отведённые каждому личные апартаменты, где сможете немного отдохнуть и привести себя в порядок. В комнатах есть часы, сейчас шестнадцать минут первого. Ровно в четырнадцать ноль-ноль по местному времени в центральном зале для собраний состоится общая лекция, на которой последуют разъяснения и ответы на все возможные вопросы…

– «Возможные» – это какие? – несколько вызывающе спросила девушка, стоявшая через четыре ряда сидений слева впереди от Александра. – На которые можно отвечать?

Виктор Францевич улыбнулся:

– Смею уверить: вопросов, на которые вам не ответят, будет очень мало. Обычно их не каждый умудряется задать. А пока – прошу! – Он указал в хвост самолёта, откуда через распахнутую дверь веял лёгкий ветерок.

Поскольку Быков сидел последним, то вышел первым. Вышел – и невольно остановился. Самолёт стоял почти в центре той самой круглой бетонной площадки с картинки.

Собственно, Саша и не сомневался в этом, взглянув через иллюминатор, но только сейчас до него дошло, что АН-24 просто не мог здесь сесть. Этому самолёту требовалась минимум полукилометровая посадочная полоса, а за пределами бетона не наблюдалось ровной поверхности, пусть и грунтовой, размеры которой позволяли бы приземлиться подобному летательному аппарату. Бетонный круг окружали частые массивные столбики, высотой примерно с полметра, и самолёт неизбежно оторвал бы шасси, попытайся въехать с луга на площадку.

«Каким же образом?» – ошарашенно подумал Быков, но сзади его тронули за плечо.

– Дружище, чего встал, как вкопанный? – Это был тот самый парень, которого он поздравлял с прибытием.

– Да вот не понимаю, как самолёт здесь сел? – выдавил из себя Александр, спускаясь по трапику, по которому гуськом потянулись остальные пассажиры.

Подошли двое мужчин, которых Быков заметил из самолёта. Они дружелюбно улыбались и кивали вновь прибывшим. Пассажиры столпились кучкой, непроизвольно собравшись слева от трапа – по другую сторону от той, с которой стояли улыбчивые местные парни.

Последним вышел Виктор Францевич с дюралевым дипломатом в руке. Он что-то негромко сказал остававшейся внутри стюардессе, и повернулся к рекрутам.

– Ну, друзья, ступайте с Петей и Митей. Они приведут вас к нужному жилому блоку.

Быков подал голос:

– А вы сейчас куда?

Виктор Францевич кивнул:

– Я тоже с вами. У нас ещё собрание будет. Идёмте!

И зашагал к корпусам, уютно белевшим за деревьями.