Точка кипения

– Могу я задать практический вопрос? – Сэмми нарушил торжественную тишину. – Если Эми не собирается испытывать противоядие, то кто тогда? Я к тому, что кому-то придется это сделать. Все наши старания бессмысленны, если противоядие не подействует.

Гамильтон внес предложение:

– Мы могли бы проверить его на одном из прокачанных охранников Пирса.

Эми покачала головой:

– Не пойдет. Люди Пирса слишком хорошо нас знают. Меньше всего нам нужно, чтобы они узнали, что мы уже сделали антидот.

– А как насчет Кары? – предложил Йона. – Ее никто не заподозрит.

Иан покачал головой.

– Она уже на Пирс Лэндинге. К тому времени как мы сможем передать ей антидот, будет уже слишком поздно менять наши планы.

И тут Аттикус расхрабрился:

– Я согласен добровольно принять сыворотку. А потом вы могли бы проверить противоядие на мне.

– Даже не думай! – отрезал Джейк, пододвинув брата к себе.

Дэн взглянул на своего лучшего друга с искренней любовью и уважением.

– Ты супер, дружище. Но мы ни за что не позволим тебе этого сделать. И никому другому тоже.

И тут у Нелли появилась идея:

– Вообще-то есть один человек…

Глава 21

По дороге из аэропорта Ла-Гуардия, проезжая на такси по улицам Нью-Йорка, Нелли миновала свою любимую французскую пекарню и на мгновение ощутила укол тоски и сожаления. До рассвета было еще далеко, но люди уже занимали очередь в «Наслаждение», где можно было найти самые нежные, самые изысканные круассаны за пределами Франции. Ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не выскочить из машины и не встать в очередь. К сожалению, так устроен мир Кэхиллов. Вокруг сплошные радости жизни, иногда буквально под носом. Но нет, вы должны заниматься делами, потому что дела обычно касаются жизни и смерти.

Ехать ей было не очень далеко – на Манхэттен, в Институт Кэллендера в Верхнем Ист-Сайде. Она заметила, что флаг наполовину приспущен, без сомнения, в знак кончины основателя института – доктора Джеффри Кэллендера. С удивлением Нелли осознала, что ей даже жалко его. Если кто и заслуживал такой судьбы, так это Кэллендер, верный союзник Пирса, который использовал Фиска Кэхилла как подопытную морскую свинку. И все-таки, как бы сильно ни хотела Нелли уничтожить лабораторию в Делавэре вместе со всем ее содержимым, они с Сэмми приложили все усилия, чтобы уберечь людей и быть уверенными, что все сотрудники покинули здание до того, как нитроглицерин начал взрываться, продвигаясь вдоль Бабах-авеню. У них получилось все, кроме одного пункта. Камень лежал у нее на сердце, и она сожалела о смерти Джеффри Кэллендера.

С другой стороны, хорошо было уже то, что доктор больше не станет мешать ей увидеться с Фиском.

Девушка на ресепшене, ничего не подозревая, одарила Нелли улыбкой.

– С возвращением, но боюсь, вы пришли рановато. Приемные часы начинаются только после полудня.

Ничуть не смутившись, Нелли выдала длинную путаную тираду о том, как буквально только что сошла с трапа самолета из Европы и как ей не терпится увидеть своего дорогого дядюшку. Это была такая эмоциональная, такая громкая и напористая речь, что девушка разрешила ей пройти, но «только один раз».

Нелли поднялась на лифте на нужный этаж и зашагала по коридору, стараясь держаться подальше от людей в белых халатах. В основном тут работал постоянный медицинский персонал, но среди медбратьев попадались на редкость широкоплечие и мускулистые особи, неприятно напоминавшие наемников Пирса. Она продвигалась с опаской, удивляясь здешней роскоши – мягкие ковры, дубовые панели, встроенные галогенные светильники. Слишком шикарно для медицинского учреждения – институт, как известно, обслуживал богатых. Ярость захлестнула ее. Мало того что над бедным Фиском ставили эксперименты, так он еще должен был платить бешеные деньги за эту привилегию.

А потом она увидела его через дверной проем.

Он сидел на кровати и читал газету – по крайней мере, так это должно было выглядеть со стороны. На самом деле он уныло смотрел в стену, вяло держа в руках «Нью-Йорк таймс». Выглядел он ужасно – намного хуже, чем когда она видела его в последний раз. Если честно, были заметны некоторые улучшения, такие же, как у Эми и Джея Резерфорда Пирса. Его лицо вроде бы сияло здоровьем, однако глаза и щеки были впалыми. Плоть свисала с костей, как у бывшей спортивной звезды, которая забросила тренировки еще сто лет назад. Нелли с ужасом подумала, что он напоминает ей скелетообразную фигуру Смерти на картах Таро. Ей было больно смотреть, как дрожат его руки, державшие газету.

– Рада тебя видеть, Фиск.

Это была не совсем правда. Да, она рада встрече с ним, но видеть его в таком состоянии было жутко.

– Нелли! – он встретил ее нелепо радостным приветствием, из чего становилось понятно, как он одинок и несчастен.

Она обняла его и не могла избавиться от ощущения, что обнимает холщовый мешок с детским деревянным конструктором внутри.

– Извини, что никто не смог проведать тебя. Мы все были очень заняты.

Он тепло улыбнулся.