Точка кипения

Андрей ВОРОНИН и Максим ГАРИН КОМБАТ: ТОЧКА КИПЕНИЯ

Пролог

Так часто бывает – какая-нибудь мелочь, пустяк, вроде бы не стоящий внимания, становится причиной событий гигантского масштаба. Вот и банальная ошибка синоптиков породила жестокую драму, растянувшуюся на несколько кровавых месяцев.

В Междуреченский заказник, официально именуемый национальным парком, прикатили гости. Хотя, строго говоря, гость был один – глава районной администрации Алексей Алексеевич Ремезов. Остальные, выражаясь протокольным языком, являлись свитой, а если сказать честнее и проще – обыкновенными холуями.

Междуреченский заказник, раскинувшийся на шестьсот квадратных километров, простирался от верхних болот до самых предгорий Урала. Места здесь были глухие, сохранившие внешний облик еще с тех времен, когда человек только научился добывать огонь трением. Но, конечно, не дикая красота манила сюда гостей. Заказник находился сравнительно недалеко от крупных центров и при этом славился обилием рыбы и дичи. Несмотря на заповедный статус, дремучую тишину то и дело нарушали выстрелы. Рядовые охотники с благословения сотрудников заказника отстреливали волков, неимоверно расплодившихся за последнее десятилетие и резавших ценную дичь такими темпами, что без человеческого вмешательства могли извести ее под корень. Охотники, по воле судеб занимавшие ключевые должности в районной и областной администрации, серым разбойником брезговали, ведь у каждого из них дома или на даче давно лежали шкуры матерых самцов. А что еще с волка возьмешь? Они стреляли лосей, кабанов, благородных оленей, а если попадались медведь или рысь, не упускали возможности пополнить свою коллекцию редким трофеем. Жители расположенной рядом с заказником деревни относились к забавам отцов-начальников с пониманием. Подумаешь, занимаются тем, за что обычного человека могут и в тюрьму упечь. Традиции. Так было при царях, при генсеках. И не жалкой российской демократии изменить устаканившийся порядок.

Алексей Алексеевич Ремезов уже четвертый год руководил районом. До этого он занимался каким-то бизнесом, сумел заработать хорошие деньги, которые во многом предопределили его победу на выборах. Порастряс он тогда свою мошну изрядно, но злые языки утверждали, что за годы правления он с лихвой компенсировал затраты. Может, и была в этих слухах доля истины, однако следует признать – с новым хозяином люди хуже жить не стали. Лучше, впрочем, тоже.

Алексею Алексеевичу еще не было сорока, но он рано облысел и располнел, хотя пытался скрыть последнее безупречно сшитыми костюмами. Впрочем, дальнейшее развитие событий предопределила не внешность Ремезова, а его дрянной характер." Алексей Алексеевич был воинствующим лизоблюдом. При личных встречах он мелким бесом вился вокруг губернатора, стремясь предугадать и немедленно исполнить его желания, и соответственно подчиненные Ремезова обязаны были выполнять самые вздорные капризы Алексея Алексеевича. При этом он корчил из себя либерала, готового в любой момент снизойти до общения на равных с последним забулдыгой, не забывая после этого тщательно вымыть руки мылом.

С Ремезовым приехали еще два человека, молчаливые, незаметные личности и при этом замечательные стрелки. Ремезов был не дурак, он хорошо понимал: на охоте случается всякое, и, если на тебя бросился матерый секач-подранок, рядом должны страховать надежные люди. Тем более что сам Ремезов стрелял, мягко говоря, плохо.

Честная компания прикатила к охотничьему домику вечером. Их ждали. Скрипнула дверь, на крыльцо вышли егерь – мужчина лет пятидесяти и молодой человек – его сын. Оба высокие, широкоплечие, ладно скроенные. На их фоне обрюзгший Ремезов выглядел эдаким дефектом производства матери-природы, бракованным экземпляром рода человеческого, однако именно ему принадлежала власть в этих местах.

– Здорово, мужики! Ну что, хозяин тайги, кому мы на этот раз рога поотшибаем? – обратился он к егерю.

– Боюсь загадывать, не нравится мне погода, – ответил тот. – Снег местами совсем подтаял.

– Да, тепловато для середины марта, но синоптики обещали на выходные похолоднее. Значит, ночью должен мороз ударить. Смотри, какое небо ясное!

Тем временем попутчики главы района вынесли из джипа сумки и зачехленное оружие. Они делали все молча, не задавая вопросов, так как приезжали сюда уже который год подряд.

– Прошу в дом, – сказал егерь, открывая перед Ремезовым дверь.

В большой комнате стоял пустой стол. Это была еще одна устоявшаяся традиция. В первый день стол накрывали гости, компания угощалась городскими деликатесами, а уж после охоты утоляли разгоревшийся на свежем воздухе аппетит дичью, запивая ее чистейшей самогонкой, настоянной на душистых травах и ягодах. В городской жизни Ремезов употреблял спиртные по необходимости, но в заказнике оттягивался на полную катушку.

– В городе от водки не пьянеешь, а дуреешь, и голова наутро гудит, как царь-колокол. Только здесь, на чистом воздухе, ловишь от спиртного настоящий кайф, причем без всякого похмелья, – говаривал он.