Точка невозвращения

И тут же сорвал с себя грязно-зеленую хламиду. Отбросил ее прочь и остался в золотистом комбинезоне, разительно напоминавшем парадную униформу имперских войск, солдат ТОЙ САМОЙ Армии Солнца. На рукавах комбинезона даже имелись нашивки, нечто вроде алого черепа, сложенного из кусочков. Террорист сорвал с шеи амулет свой, уродливую голову монстра. Вскинул руку вверх, и, дико выпучив и без того живописные глаза, закричал:

– На колени, черви! Я приговариваю ваш гнусный мир! Я смешаю ваши клювы, хвосты, лапы, ласты и головы в один пласт дерьма и плоти! И это будет самое прекрасное полотно, что я нарисую о вашем забытьи! Именно такой видел вашу жизнь Великий Иероним Босх! Учитель будет доволен мною!!!

Он сделал резкое движение, ткнув пальцем правой руки в амулет.'И в тот же миг кисть руки, сжимавшей амулет, исчезла. Ее отрезал выстрел, произведенный откуда-то из угла зала.

Грозящий кулак отлетел! Вместе с амулетом.

Контрол-сержант бросил взгляд влево и успел выхватить из толпы рослую фигуру напарника лысой девки. В руке зема испускал дымок допотопный пулевой ручник. «Вот это выстрел!» – невольно восхитился Двадцать третий.

Но увы…

Стражник тут же почувствовал, что свершилось непоправимое. «Крысиный» инстинкт завопил, что пора бежать с корабля! И дело было вовсе не в оторванной выстрелом кисти руки. Выстрел запоздал на долю секунды! Похоже, восьмой террорист все-таки успел…

По всему залу, то тут, то там, тонко и противно запищали какие-то устройства. В такой суматохе нельзя было рассмотреть даже лица. Но лица в этот миг не интересовали никого, кроме своих владельцев. А вот устройства…

Камеры честно отрабатывали заданные режимы, и если бы Двадцать третий по-прежнему оставался за пультом, у него был бы шанс разобраться в филиале ада, открывшемся в этом многострадальном зале.

…Камера № 21. Видеоряд. Лицо Андиониса побелело, забегали желваки под скулами. Фотти Блэнкчи, напротив, сделался неподвижно-мрачен, землистый цвет кожи разительно выделялся под седыми волосами. Квик дернулся в кресле, что-то закричал, судя по всему ругательное, откинулся на спинку…

…Главарь босхианцев оказался воистину непреклонным типом. Не впав в болевой шок от потери доброй трети конечности, он левой рукой выхватил второй скорчер, положил его на обрубок, брызжущий кровью, нажал спуск и ринулся к ближайшему путепроводу, что уводил в зону старто-во-посадочных модулей сектора «3»; дорогу сквозь плотную, вконец обезумевшую толпу он буквально прожигал. И это ему обожженному, окровавленному, в ошметках паленых мышц – удалось. Но, достигнув выхода, он остановился и опустил оружие. Весь путепровод, как гигантский пищевод, был забит перепуганными полуфабрикатами Разума. Не до конца переваренные, но до поры потерявшие право называться разумными существами, они сейчас двигались исключительно по командам спинных мозгов.

Террорист повернулся лицом к залу и… замер. Казалось, он наконец-то взглянул в холодные глаза своей смерти. Сквозь половину зала, через кошмарные, разбросанные хаотически костры сгоравших заживо людей. Сквозь смрад и дым.

Взгляд своей Смерти. Эти страшные, неподвижные глаза. Светлоголовый соплеменник, эрсер, смотрел поверх прицела пулевого пистолета.

Холодный взгляд сменился холодной яркой вспышкой. И безумный, болезненно-прекрасный мир босхианца разлетелся на горячие, кровавые куски…

Контрол-сержант видел, как раскололась косматая голова главного убийцы. Но дальше – наползла мокрая пелена, а гарь, воняющая жженой плотью, вышибала из глаз слезы, и он ничего не мог поделать с собой, он провалился во тьму беспамятства.

Камера № 21. Видеоряд. Аудиоконтроль. Ветераны спецотряда «Аннигиляция» переглянулись. Фотти сокрушенно покачал головой:

– Андионис, я уверен, что это он…

– Маловероятно… Выходит, кроме нас троих, целая толпа не выполнила задание?.. Но ты прав, кроме него, вряд ли кто смог бы так обезбашенно…

– Похожий почерк… не нужно никакой экспертизы… Знаешь, если бы только мы трое не выполнили задание, эта Сеть давным-давно исчезла бы. Тысяч циклов назад.

– Да и панихиды, похоже, тоже не понадобится… – добавил Андионис, подразумевая состояние организма главаря босхианцев.

– Да что вы тут рассуждаете, как на светском приеме! Это же взрывоплоть… – закричал шепотом Квик, пытаясь привстать в инвалидной коляске.

– Да, юноша… Да… Этот пульсирующий писк я различаю в любой какофонии звуков. Знать бы, где он, если это он ее взял, чтобы запаковать этих придурков-босхианцев?

– Ну, если это был все-таки он, то все объяснимо – и наличие, и выучка по коллективному применению…

– Да какая разница! Он, не он! – уже в полный голос заорал Квик. – Эй! Люди, спасайся кто может! База скоро взорвется к чертям кошачьим! Отсчет пошел!!!