Точка невозвращения

Я вижу небо, в нем тишина.
Я поднимаюсь к небу, еле дыша,
И вдруг понимаю – это во мне душа…
Странное дело – это во мне душа.
Как нелепо жить вниз головой,
Когда такое небо есть надо мной,
И кажется, звезды можно достать рукой…
Я и не ведал, что этот мир такой!
Боже, какой пустяк!
Сделать хоть раз
Что-нибудь не так,
Выкинуть хлам из дома
И старых позвать друзей!
Но что-то всерьез менять,
Не побоясь в мелочах потерять,
Свободно только небо
Над головой моей!
Я был богом в прошлую ночь,
Я отыскал дорогу и выбежал прочь…
Богом стать просто, если уже невмочь,
И не над чем плакать,
Дом покидая в ночь.
Но, оказалось, даже тогда, –
Что все дороги ведут в никуда,
И даже когда под ногами блестит вода…
Бог просто не сможет странником быть всегда.
Боже, какой пустяк!
Сделать хоть раз
Что-нибудь не так,
Выкинуть хлам из дома
И старых позвать друзей!
Но что-то всерьез менять,
Не побоясь в мелочах потерять,
Свободно только небо
Над головой моей!
Я поднимаю свой воротник,
Ругаю дождь и слякоть, будто старик.
Бегу за толпой, видно, уже привык…
И в памяти небо, как нереальный блик.
Но однажды мне станет легко,
И будет все не важно и далеко,
Меня примет небо в свой неземной покой,
И я стану просто облаком над рекой!..

…когда узнали, что ТАК ГОВОРИЛ АЛЕКСАНДР ИВАНОВ. И тут же вновь оказались вынуждены сменить его, потому что…

Мне не нравится лето,
Солнце белого цвета,
Вопросы без ответа,
Небо после рассвета!
Унеси меня, ветер,
На другую планету,
Только не на эту,
Где я все потерял…
Где? розовые очки…
Моя ракета, где ты?
Мое кривое счастье…
Все приборы врут!
Все, кто с нами, умрут!
Кольцевые дороги никуда не ведут!
Унеси меня, ветер,
На другую планету,
Где черное небо,
Где меня не найдут!..
Где? розовые очки…
Моя ракета, где ты?
Мое кривое счастье…[5]

…не быть фэном ЭТИХ людей – показалось им настоящим кощунством. Спели они это тысячи лет назад, но возникало отчетливое ощущение, что подразумевается не один человек, а все человечество. НЫНЕШНЕЕ.

Вдруг Демид крепко ухватил Власту за предплечье. Она вздрогнула, очнулась и вопросительно посмотрела на мужа. Он стрельнул глазами вбок – смотри ТУДА. Она посмотрела и увидела лицо Ирушки… Демид попадал в десятку не только когда говорил.

Казалось, Ирушка не просто слушает, а ИСКАТЕЛЬНО ВСЛУШИВАЕТСЯ в звуки музыки, в слова древних запретных песен землян. Что надеется отыскать она, с таким напряжением впитывая происходящее?..

Что проносится перед ее мысленным взором, когда она слышит …

Я живу для тебя
И я за тебя умру!
Бьет по глазам
Адреналин!
Переживем, ну и черт с ним!!!
Бьет по глазам…[6]

А что чувствует ее сердце, когда биение музыки проникает в самое сердце, подстраивается в унисон, и не только с сердечным ритмом, а и со всем миром, и явственно проступает ЗАВТРАШНЕЕ УТРО, серое зимнее утро одинокой женщины, чья судьба сгорает СИНИМ ПЛАМЕНЕМ…