Точка невозврата

По заснеженному кладбищу двигалась траурная процессия из сотни автомобилей. В одной из машин сидел Учитель и, обнимая бившуюся в рыданиях мать Эрика, клялся себе, что найдет тех, кто это сделал. Виновные поплатятся кровью. Стоя перед вырытой могилой, он повторил слово в слово все свои мысли.

Потом говорили другие. А Учитель смотрел, как по дороге в их сторону направляется черная машина с флажком корпорации на капоте, и уже окончательно понимал, что случившееся было частью чьей-то чужой игры.

Из машины вышел Куратор, сняв шляпу, направился к могиле и остановился неподалеку. Учитель шагнул к нему.

Они знали друг друга. Не настолько близко, чтобы обниматься при встрече, но вполне достаточно для того, чтобы хотя бы поздороваться.

– Мои соболезнования, – произнес Куратор, и святоша чуть опустил голову, принимая их. – Ты ищешь тех, кто виновен в смерти твоего сына?

Скорбное выражение лица Учителя мгновенно сменил недобрый прищур:

– Если ты знаешь, где они, так и скажи.

– Не знаю. Поэтому я здесь. Пока известно только, что один из них хакер, другой – имп-наемник. Они профессионалы. Наемник обучался в «Сантане», и это создает определенные трудности – его обучали уходить от всех систем слежения. С ними еще один парень.

– С вашими возможностями их найти не проблема, – недоверчиво заметил Учитель.

– Наших ресурсов не хватает. Они не пользуются Сетью и телефонной связью, не попадают в поле видеонаблюдения. Если твои люди обнаружат их первыми, все, что от тебя требуется, это указать их местонахождение. С двоими можешь поступить, как хочешь. Нам нужен только мальчишка. Его зовут Стас. Он ровесник твоего сына.

Учитель помрачнел.

– Он заказал Эрика. С какой стати я должен отдавать твоим людям убийцу моего сына? Моего сына, ты понимаешь это?! – Он придвинулся к Куратору вплотную, его лицо пылало гневом.

Куратор посмотрел на толпу, стоящую у могилы, потом обвел взглядом памятники, окружавшие их.

– Твоего приемного сына убил наемник, а Стас не имеет к этому никакого отношения. Твои люди не смогут ничего сделать без нас. Имп, прошедший обучение в «Сантане», – у тебя нет никого, кто смог бы противостоять ему. К тебе придет мой человек. Просто помоги их найти.

– И ты думаешь, что я буду выполнять твои указания?

– Не думаю – знаю. У тебя нет другого выхода. Ты уже не первый раз лезешь не в свои дела, не так ли?

– Запомни, я…

– Еще раз прими мои соболезнования. Мой человек придет к тебе завтра.

И Куратор, повернувшись, направился к своей машине. Учитель смотрел ему в спину и думал, что только похороны сына останавливают его от того, чтобы достать пистолет и выстрелить этому самоуверенному типу в затылок. Хотел так думать. Но понимал, что на самом деле это не так.

* * *

Человек от Куратора сказал, что он кореец.

Кореец, китаец, японец, вьетнамец – разницы между ними Учитель не видел никакой. Он ненавидел узкоглазых больше, чем ниггеров, и ненависть эта была вполне оправданна. Буддисты, даоисты, кришнаиты – все они отбирали у него хлеб.

Учитель так и спросил, когда этот человек зашел к нему и сообщил, что он от Куратора, мол, что, в корпорации нет православных славян, что они прислали китайца?

Тогда гость сказал, что он кореец. Ну и какая, на хрен, разница?

Нет, ну он не совсем был похож на корейца-китайца. Какой-то нестандартный: белые волосы, брови – все белое, даже глаза отливали каким-то светлым стальным блеском. Хотя согласно генофонду желтой расы, он должен быть черноволосым и черноглазым.

Даже татуировка отличала его от собратьев. Прежние узкоглазые, с которыми приходилось иметь дело Учителю, были разукрашены татуировками похлеще, чем славяне-бандиты. Всякие драконы, цветы, просто узоры – у этого альбиноса они отсутствовали. Вместо них была всего одна.

Но какая!

Круг в овале, обрамленный трехмерной цепью, и еще несколько знаков, похожих на древнюю криптограмму.

«Сантана».

Это заслуживало уважения не меньше, чем бугры мышц на шее и следы имплантантов, но Учитель слишком сильно ненавидел узкоглазых. Терпеть их – может быть, но не уважать. Импов Учитель тоже ненавидел.

Кореец сел в кресло, сел без приглашения, чем добавил еще одну каплю в сосуд ненависти Учителя. Неприятно хрустнул пальцами.

– Меня зовут Ти-Бон.

Учитель никак не отреагировал на это. Очень бесил сам факт, что приходится общаться с обычной шестеркой. Он смотрел на плавающих в аквариуме рыбок и чертыхался про себя, с трудом изображая внешнее спокойствие.

– Мне надо встретиться с Джамбой. – Кореец перебирал в пальцах иллюзорные четки, в которых вместо бусин были человеческие глаза.

«Быдло корпорации. Решил произвести этим впечатление или действительно – больной псих?»

– Чем я могу помочь тебе? – спросил Учитель.

– Устрой мне встречу с Джамбой, – ответил кореец. – Он не вылезает из Гарлема, а искать его там бессмысленно.

– Гарлем его район, – сказал Учитель. – Джамба принадлежит культу вуду, у нашей Церкви нет ничего общего с ним.

– Весь кокаин, которым он торгует, идет через тебя, – произнес Ти-Бон. – Так что напрягись и сделай то, о чем я тебя прошу, пока я не создал тебе проблем.

Это уже было слишком.