Точка невозврата

…Идея сделать себе апгрейд за счет корпорации принадлежала Джету. Он работал инструктором в школе наемников «Сантана» – воспитывал будущих суперменов. Видимо, мало платили и на новые имплы денег не хватало.

Не многие знают, как производят и развивают новые искусственные интеллекты в корпорации «Волхолланд». Но зато все знают, что «Такечи апгрейд» готова платить любые деньги за те закладки, что вынашивают в своих мозгах инкубаторы «Волхолланда»

Джет предложил план, убедил сначала Ворма, потом и Рината.

Все пройдет без сучка и задоринки. Главное – чтобы инкубатор в порядке оказался.

* * *

Друг стоил довольно дорого. Почти триста евро. При этом продавец радостно сообщил, что к каждому такому кибермонстру бесплатно полагается набор CD-дисков с музыкой и сказками, которые безотказный Друг будет читать на ночь юному хозяину или хозяйке. Весила игрушка немного, но коробка была настолько громоздкой, что пришлось ловить тачку.

Два часа в пробке. Потом таксист «удачно» остановился, а Стас «удачно» не посмотрел под ноги и, выходя из машины, угодил в глубокую лужу.

В довершение ко всему не работал лифт. Но все это рассеялось, едва он увидел радостное лицо Катюхи, которая доставала из коробки игрушку и не сводила с нее глаз, словно не верила, что подарок предназначается именно ей.

Друг выглядел вполне симпатично – выбирая интерфейс, Стас остановился на лохматой собаке со смешной мордой. Для того чтобы его активировать, надо было придумать кличку, и малая серьезно задумалась над этим вопросом.

Дашки дома не было. Мать сказала, что она со вчерашнего дня еще не возвращалась. При этом тяжело вздохнула и украдкой посмотрела на ребенка.

Она знала, чем ее дочь зарабатывает на жизнь.

Дашка никогда не говорила, но она знала. И молчала. Наверное, это было очень тяжело.

Мать практически никуда не выходила – только в магазин или с малой погулять. А так сидела безвылазно в четырех стенах, постепенно превращаясь в мумию.

Три женщины в одной квартире. И счастлива только одна – распахнув свои черные глазенки, с нескрываемым восторгом возится с новой игрушкой, и что ей дело до проблем, которые витают в ее маленькой семье.

Снова покалывание в висках. Потом – словно какой-то толчок внутри черепа. И одновременно с этим – вибрация на руке. Вздрогнув, Стас снова посмотрел на малую – теперь уже в замешательстве. Она – пища?! Порция эморфа? Она не может быть пищей!

Развернулся, пошел к двери – напряженно, испуганно. Боялся, что не сможет себя контролировать.

Кажется, вслед донеслось приглашение Дашкиной мамы пообедать. Он только молча махнул рукой и торопливо вышел, закрыв за собой дверь.

Голова болела не сильно, как обычно, но в этот раз к боли прибавилось новое ощущение. Голос? Нет, наверное, это он с ума сходит. Но тем не менее…

Стас сбежал по лестнице, выскочил из подъезда и остановился, прислонившись к опоре козырька.

Закурил сигарету, осмотрелся.

Старый двор между старых девятиэтажек. Когда-то их собирались сносить, в связи с программой развития жилья, но потом правительство сочло рограмму нецелесообразной, и все сошло на нет.

К черту программу, к черту правительство. Голова болит. Может, позвонить спецам? А вдруг ничего особенного?

В песочнице под присмотром молодых мам возились двое малышей. Возле обгоревшего остова ларька мучился со своим мотоциклом старый байкер Вовик. Рядом с ним, наблюдая за его действиями, раскуривали косяк трое хулиганов из местной уличной банды. Два часа дня, поэтому так немноголюдно.

Нечего здесь ловить. Надо ехать в центр.

Бросив сигарету, Стас спустился по ступенькам, махнул рукой Вовику, свернул за угол дома. И столкнулся с Дашкой.

Выглядела та ужасно – спутанные волосы, черные круги под глазами… Она пошатывалась и глупо улыбалась. Увидев Стаса, схватила его за руку.

– Стас! Как дела? Май дарлинг, ай вонт…

– Чего? – Стас схватил ее за подбородок. – Что с тобой?

– Я в полном… – не договорив, она обмякла и упала бы на землю, если бы Стас не подхватил ее. И замер, глядя на локтевой сгиб руки девушки, усеянный мелкими точками от уколов. А вокруг каждой точки едва заметный след от ободочка инъектора.

Она была под кайфом. И под кайфом решила поехать домой.

Дура.

Две пощечины привели ее в чувство. Не так, как хотелось бы, – но во всяком случае, она могла кое-как идти сама.

Нельзя ей домой. Мать не выдержит. И малая – ей всего пять лет, но она уже понимает некоторые вещи.

Пришлось тащить Дашку к себе. И там, отпоив ее кофеином и заставив умыться, Стас попытался выяснить, как давно она употребляет наркоту.

Дашка попросила его не лезть в ее жизнь. Сказала, что разберется без него. Что пусть он лучше решает свои проблемы, а не пытается выглядеть дон-кихотом в ее и своих глазах. Тирада длилась минут десять. Под конец Дашка просто послала его открытым текстом.

Он слушал ее молча, не перебивая. Понимал, что это постнаркотический нервоз, отходняк, и не спорил с ней, ждал, пока она выпустит пар.

У нее началась истерика. Она разрыдалась. Он принес ей воды и, пока она, стуча зубами о чашку и захлебываясь, пила, повторил свой вопрос. Спокойно, равнодушно.