Точка невозврата

Она уже спустилась совсем низко и теперь парила всего в километре от поверхности. Здесь было прохладно и тихо. Пушистые кучевые облака, невесомые, похожие на вату слегка подсвеченные вечерним солнцем, легко проплывали мимо, уносясь куда-то вдаль.

Татка вспомнила, что когда она была еще жива – то есть имела тело и могла разговаривать с людьми – от одного своего соседа, в молодости долгое время проработавшего летчиком, слышала, что внутри таких вот кучевых облаков находится область пониженного давления, вызывающая восходящие и нисходящие потоки ветра с вертикальными скоростями до пятнадцати метров в секунду и когда самолет оказывается внутри такого облака, появляется сильная турбулентность, видимость падает, и пилот легко может потерять пространственную ориентировку и контроль над самолетом. Поэтому опытные пилоты стараются обойти их стороной. А вот Татке они, наоборот, всегда нравились, потому что с Земли они смотрятся бесподобно, этакие пушистые белые горы. Так и хочется понежиться в их густой мягкой ватной массе.

Татка медленно двигалась над поверхностью Земли, разглядывая очертания разбросанных повсюду городов. Отсюда хорошо были видны дома, деревья, узкие ленточки дорог по которым катили машинки, похожие на детские игрушки, голубоватые изогнутые линии рек, и гладкие, еще не покрывшиеся льдом, окошки озер и прудов.

Татка все никак не могла выкинуть из головы новую знакомую и странный разговор. Снова и снова она обдумывала услышанное. То, что говорила Лия, звучало странно, но разве не странно было само теперешнее положение Татки. Лия была первой, кого она встретила в новой, так не похожей на ее прежнюю, жизни. Она слышала Татку, касалась ее. Лия была такой же, как она. И если связь с людьми утеряна Таткой вместе с телом, так может ее место теперь там наверху, где сейчас Лия и ее друг? Есть над чем подумать.

Татка спустилась ниже и зависла почти над самой землей. Пока она отсутствовала, прошел холодный дождь, и теперь повсюду разливались лужи. В одной из них отражался электрический кабель, натянутый между столбами. Осенний ветер раздувал воду, и тонкая линия внутри лужицы прыгала, дергалась, словно рисуя на неестественном мониторе странную кардиограмму, при которой сердце больного пораженное необычной аритмией то вдруг замирало на несколько секунд, то вновь начинало биться дико и неистово.

Отражение внизу завораживало, и Татка на некоторое время даже забыла о Лии. Но ее слова вновь всплыли внутри:

– Они – это Они. Они охотятся на души. Когда-то давно, очень давно, Они прилетели с далеких планет и заточили наши души в сосуды, наполненные различными страстями и пороками. И теперь наблюдают, как эти сосуды-тела берут над нами верх. Ты потеряла тело, а значит – освободилась от пороков.

Она потеряла тело и освободилась от пороков. Как такое может быть? А вдруг может, ведь есть же люди, в характере и поведении которых преобладают злость, зависть, гордыня, жестокость, лживость… Перечислять пороки можно бесконечно.

А вдруг Лия права, и тело – действительно только сосуд, в который заключена чистая и непорочная душа? И если бы не это, то жизнь вокруг была бы совсем другой?

От всего этого и правда можно сойти с ума. Татка вновь взглянула на линию, исполняющую неистовый танец на зеркальной поверхности лужи. Она должна узнать правду. Ей нужно еще раз поговорить с Лией.

Татка резко взмыла вверх и снова направилась в ту сторону, где находилась «Черная дыра». Она отыщет Лию и попросит отвести ее к тому парню.

***

– Пашка, ты как!

– Мы все переживали за тебя.

– Прими наши соболезнования.

– Спасибо.

Теплая встреча коллег порадовала Павла. Хотя чего это он. Ребята в лаборатории просто отличные. Коллектив – что надо. Ему повезло работать бок о бок с такими сослуживцами, многие из которых давно стали друзьями. Можно не сомневаться, что радость и сочувствие вполне искренние.

Он повесил куртку в шкаф и, надев халат, подошел к рабочему столу, на котором пока его не было, чья-то заботливая рука навела идеальный порядок и теперь только микроскоп, обычно утопающий в горе бумаг, сиротливо возвышался на самом краю.

Время до обеда пролетело незаметно.

– Паш, мы в кафе. Пойдем с нами.

– Что-то не хочется.

– Да ладно тебе, пойдем!

А и правда, пожалуй, стоит размяться. Он улыбнулся стоящий перед ним Вике. Все в лаборатории знали, что девушка тайно влюблена в Павла, и он не был исключением. Но она не в его вкусе, хотя вообще-то симпатичная. Павел снова вспомнил Татку, но это принесло боль, и он тутже постарался выкинуть воспоминания из головы. Зачем напрасно бередить рану, если ничего исправить уже нельзя. Пора поставить точку и жить дальше. Не забыть, нет. Забыть Татку он не сможет никогда. Просто перевернуть страницу, загнав воспоминания и приносящую ими боль поглубже в сердце.

Он еще раз взглянул на Вику. Девушка с обожанием смотрела на него.

– Ну, пойдем.

Павел поднялся и двинулся вслед за всеми к лифту. Вика, едва не подпрыгивая от радости, семенила рядом с ним.