Точка невозврата

Такие сведения есть только в штабе округа, с соответствующим грифом и в соответствующем сейфе. И, выходит, есть еще у этой странной подруги лейтенанта Вислякова. И, если она оставит эти листики здесь, то будут теперь у него, подполковника Клещица. Это тебе не изучение в казарме материалов двадцатого съезда партии организовать. И даже не разобраться, кто набил морду майору Козуху. Какие милые забавы… А если учесть, что в этом году Клещиц должен, наконец, заменяться из этой вонючей дыры, то дело совсем плохо…

«Это что, Злобин опять организовал? Совсем умом тронулся старший товарищ по партии? Но откуда у него это может быть? А не блефует ли барышня? — подумал Клещиц. — Напечатать цифирки всякий может. Надо проверить».

Клещиц поискал во втором столбце номер их части. Ага, вот, ВЧ № 52414. Напротив цифра — 924 единицы личного состава. Клещиц набрал номер строевой части.

— Прапорщик Колосков у телефона, — ответила трубка.

— Колосков, это подполковник Клещиц. Скажи мне вот что, Колосков, сколько там у нас на сегодня в части личного состава числится?

Трубка некоторое время молчала, а потом прапорщик Колосков неуверенно сказал:

— Это секретные сведения, я не могу их оглашать по телефону и без указания начальника строевой части.

— Ну так пойди, получи у него указание, скажи, что мне нужно. Быстро!

«Вот так, вокруг одной строчки что делается. А там их несколько десятков», — подумал Клещиц.

Через некоторое время прапорщик Колосков принес Клещицу сложенный тетрадный лист. Развернув лист Клещиц увидел цифру 910. Посмотрев с интересом на девушку, сидящую за столом напротив Клещица, Колосков забрал листок с цифрой и ушел.

«Так, документик, похоже, не фальшивка», — подумал Клещиц и, расстегнув китель, стал массировать ладонью солнечное сплетение.

— Откуда это у вас? — спросил он, вперившись в меня неприятным взглядом.

— Ну вы же умный человек, — сказала я. — Давайте я лучше что-нибудь другое вам расскажу.

— Вы другое будете рассказывать на танцах в борзинском кабаке! Вы знаете, что я могу вас сейчас арестовать? Прямо сейчас, не выходя из этого кабинета? И передать это все вместе с вами в военную прокуратуру? — зловеще спросил Клещиц и потянулся к телефону. — Вы знаете, что бывает за разглашение служебной тайны?

— У меня тайн служебных нет, я на мясокомбинате работаю. Тайны служебные — это у вас, вот и не разглашайте их. Я знаю только то, что мне нужно. А вот вы не знаете.

Клещиц приподнялся на стуле и приблизил ко мне почти вплотную свое лицо:

— Не беспокойся, красавица, не волнуйся так, — прошипел он мне в лицо. — Сейчас мы разберемся, кто что знает. Через полчаса ты окажешься на нарах в КПЗ! И долго оттуда не выйдешь!

Придется, деточка, потерпеть. Борись за свое счастье, непутевая Люсьен, борись!

Клещиц стал накручивать диск телефона.

— Это подполковник Клещиц. Соедини меня с особым отделом! — крикнул он в трубку.

Вдруг какое-то спокойствие нашло на меня. Вблизи Клещиц не такой уж и мужественный. Нос пористый и кожа с мелкими прыщиками. Всегда интересно поговорить с умным человеком. Интересно, знает он про саранчу в боевых доспехах и с волосами, как у женщины? Наверное, нет. Слишком твердо на ногах стоит для этого. Слишком дородный. Зачем ему знать про саранчу с волосами, как у женщины? Я откинулась на спинку казенного стула и сказала:

— Представляю, какой начнется переполох, когда я скажу в вашем особом отделе, что подобрала эти списки в восьмой квартире во время очередной пьянки.

Мой собеседник дернулся, как от электрического удара и уставился на меня. Я почему-то вспомнила глаза батюшки. Голубые. Светло-голубые. И какие-то спокойные. А у этого глаза мутные. Злые, как у болотного лешего. Болотного лешего Клещица. И неспокойные.

— Восьмой квартиры? Это дал вам лейтенант Висляков? — настороженно спросил Клещиц.

— Да не бойтесь, он не шпион. Нормальный советский парень. Только не знает, где его счастье. А меня арестовывать нельзя еще и по другой причине.

— Нельзя? По причине? Ты мне будешь указывать? Ты, видно, перепутала военную часть с борделем?! — опять заорал мой болотный леший Клещиц.

— У вас это второй экземпляр.

— Ну? Что за экземпляр?! Почему второй? А где первый? — Клещиц уже полностью поднялся со стула и, как глыба, завис надо мной.

— А первый хранится в надежном месте, и если я через два дня не заберу его оттуда, он пойдет заказным письмом в Москву. Адреса на конверте. Копия — в газету «Красная звезда». Поэтому арестовывать меня нет никакого резона. Лучше договориться. Не затягивайте, а то еще что-нибудь выйдет из-под контроля, зачем это нам?

— А вы понимаете, что это все значит? — тихо процедил Клещиц. — Это статья за шпионаж! Девушка, вы ввязались не в свое дело! Это вам не роддом!