Точка невозврата

– А мне нет, – Жанна сказала это тихо, почти про себя, и тут же пожалела. Камаев негромко хмыкнул и посмотрел на нее с насмешкой и с каким-то ожиданием, словно ждал разъяснения. Она вздохнула. Иногда лучше промолчать, но то ли выпитое вино, то ли эмоции, все еще не выплеснутые, заставили ее продолжить. – Она предала доверившегося ей человека. Да-да, – она кивнула, видя удивленный взгляд Камаева. – Борисов, согласна, не был ангелом. Его никто не любил. Он делал вид, что ему все равно. Но все равно ему не было. Я не знаю, почему он стал таким. Тяжелое детство, коляска без тормозов… это уже не важно. Но я уверена, что каждому человеку хочется любви. Заботы. Понимания. Он тянулся к Алене именно поэтому. Ему казалось, что она его любит. Ну не в том плане, в каком вы сейчас подумали, Ильяс Закирович, – Жанна усмехнулась. Камаев снисходительно поджал губы. – А она все это время планировала его смерть. Угощала пирожками и планировала. Это самое ужасное. Кстати, Кирилл весь полет проспал как убитый. Вероятно, она подсыпала ему снотворное, чтобы не путался под ногами. А упаковку клофелина помните? Мухин не смог вразумительно объяснить, куда ее дел. Может, и выронил, а Алена нашла, опустошила блистер и кинула на пол в дальнем туалете, чтобы внести путаницу. Короче, она всех подставила. Всех, кто ей доверял. Если бы я писала все эти законы, я бы первым пунктом определила предательство самым тяжким грехом. Нельзя бить в спину тому, кто тебе верит.

Камаев промолчал, потом залпом выпил вино и отошел к Лаврушину. Жанна с досадой посмотрела ему в спину. Кто ее за язык тянул? Бог знает, что не понравилось этому небесному ордынцу. Посчитал глупыми ее пафосные речи?

– Ой, ты, похоже, Илюшу в самое больное уколола, – тихонько усмехнулась Наталья. – Ты же не знаешь его горе-несчастье?

Жанна досадливо мотнула головой, но поборола искушение задать вопрос, и Наталья не выдержала, приблизилась и полушепотом пробормотала:

– Наш Илюшенька соблазнил жену самого Клещевникова, сечешь? – Жанна сначала недоуменно моргнула, потом вспомнила: это кто-то из больших авиашишек. – Так вот, когда все вскрылось, Камаев сделал предложение этой Ангелине или как ее там. Мол, бросай своего пузана, будем строить любовь. – Наталья сделала паузу, чтобы выпить вина. Жанне захотелось пнуть ее под зад, чтобы та не тянула кота за тестикулы. Наталья наслаждалась произведенным эффектом и отщипывала янтарный виноград.

– Ну? – Жанна все же не выдержала, Наталья засмеялась и тут же приняла скорбный вид.

– Как и следовало ожидать, Ангелина оказалась вовсе не ангелом. Бросать пузана, то есть деньги и прочие радости жизни, не захотела. Да еще и…

Но тут к столу подошел Лаврушин с открытой бутылкой шампанского.

– Друзья мои, сегодня удивительный день. Наши в финале. За это нужно выпить.

Жанна отказалась от протянутого шампанского, показав бокал с вином. На шампанское у нее была стойкая аллергия.

– Степан Андреевич рассказал, как вы героически спасли репутацию нашей компании… – К ней приблизился Белковский с явным намерением чокнуться.

В ответ она пробормотала какие-то слова и тоскливо посмотрела на часы. Уже хотелось побыстрее свалить и пойти гулять по городу. Она прислушалась, Белковский настаивал на продолжении банкета и агитировал всех ехать с ним куда-то в загородный клуб. Судя по счастливой физиономии Майи и Антона, идея про клуб им нравилась.

– Нет, я, пожалуй, не поеду, – шепнула Наталья, – знаю я, чем в этих клубах занимаются.

Но отделаться от Белковского было непросто. Их спас Камаев, широким движением руки он слегка отодвинул неугомонного директора в сторону, подхватил Жанну и Наталью под руки и вывел из ложи.

– Как-то неловко, – заметила Наталья, – даже не попрощались.

– Тогда бы мы точно никуда не ушли, – Жанна осторожно освободила руку от захвата Камаева, который так и вел их с Натальей, словно кавалер на променаде.

У Натальи в кармане раздался звонок мобильника. Она радостно ахнула и быстро прошла вперед, приложив телефон к уху. Жанна покосилась на второго пилота, который упрямо шел рядом. Интересно, что ему надо?