Точка невозврата

цам этих серверов ровным счетом наплевать, кто копается в их ресурсах! Ты знаешь, что такое полноценный брейн-программинг? Это прописывание алгоритмов команд для каждого нейрона, а их у тебя в голове сотни миллиардов! Без сетевого импла ты сможешь только…

— Я не о том, Ринат. Почему ты не сказал сразу? Почему скрывал? Давно ты перестал нам доверять?

Ринат не ответил, смотрел в сторону.

— Сейчас он начнет обвинять меня в том, что врал вам, — злорадно добавила Алиса.

— Заткнись, а?! — рявкнул Ринат, задрав вверх голову. — Я позже собирался рассказать.

— Позже и расскажешь. — Тяпа поднялся. — А сейчас я поеду домой.

Илья посмотрел на Рината, потом негромко кашлянул:

— На чем ты поедешь?

— А… — Тяпа запнулся. — Блин… ну на такси.

— Сюда такси не приезжают, — сказал Ринат. — С год назад тут таксисты пропадать начали. Местные, наверное, работали. Места тут глухие, мало кто сюда приезжает. До трассы… — Он повысил голос, опережая Тяпу. — До трассы по степи двенадцать километров. На машине быстро, пешком трудно. А когда выйдете на трассу, вам придется либо ждать идиота, который захочет остановиться и посадить в свою машину толпу людей, либо топать пешком сорок километров. Так что сядь, успокойся и давай поговорим. Сядь, Тяпа.

И Тяпа сел.

— Кому ты хотел продать закладку? — спросил Ринат у Илюхи.

— Японцам. Клиника «Такечи апгрейд».

— «Такечи»? Разве их не накрыли?

— Понятия не имею, что там произошло, но они согласны были купить закладку. И на хрена я на это подписался?

— Алиса! — позвал Ринат. — Что с клиникой «Такечи»?

На этот раз она не стала жмотничать в плане информации и поделилась ею:

— Человек, который курировал сеть инкубаторов по Москве, предупредил их. Нескольких людей, чьи семьи будут хорошо обеспечены, и грузовик, набитый устаревшим и бесполезным оборудованием, — вот все, что получил спецназ во время операции.

— Тот, кто курировал сеть инкубаторов?

— Его убили этой ночью. Тебе помогла эта информация?

— Почему тогда инкубатор…

— Да хрен с ними, с этими инкубаторами! — воскликнул Илья. — Что мне делать с тачкой?

Но Алиса больше на вопросы отвечать не стала.

* * *

«Beef. Turkish, Deutch, China, Russian».

Надпись на экране исчезла, вместо нее появилась новая:

«Fish. Deutch, Japanese, Spanish, Russian».

Официанты в национальных костюмах толкали перед собой тележки. Внимательно отслеживая сигнальные маячки над столами, они спешили к своим клиентам, а из лифтов появлялись новые, с новыми блюдами. Праздник живота. И так на всех пяти ярусах. К каждому столику, нависшему в воздухе, к каждому клиенту. Никто не уйдет голодным. Рыба, мясо, овощи… практически все кухни мира.

FZ, SD, SI, AI…

Free zone.

Stop druggs.

Stop impls.

All inclusive.

И еще десяток маркировок, делавших это заведение практически неприступным по ценам. Как говорится — типа випа.

— Когда мы делали презентацию Карлова, Ян подошел ко мне и сказал: «Хочу, чтобы «Трапецию» демонстрировала Жанна Синявская». А «Трапеция» была эпицентром всей коллекции, апофеозом презентации. И я ему сказал: «Нет». Знаешь, что произошло в итоге?

Бьянка изображала огромный интерес к истории, поэтому, конечно же, спросила:

— Что?

— В «Трапеции» выходила моя девочка. Не хозяина коллекции, а моя. С которой у меня контракт, и чье лицо обошло как минимум половину Сети, не считая глянца и плойт-макетов.

Бьянка изобразила восхищение.

На самом деле интересно не было. Ясно, что как минимум половина рассказа — вранье. Но из-за другой половины все же приходилось вести себя так.

Обычная деловая встреча. Воскресный обед, грозивший перерасти в интересное предложение.

Очень не хотелось начинать карьеру с постели, а с этим молодым, но перспективным продюсером-геем были все шансы обойти унизительную процедуру.

Но только вот ему наплевать, что у нее только что убили парня. Он назначил встречу, и не прийти на нее она не могла.

Лишь бы родственники и знакомые Эрика ее здесь не увидели.

Бьянка посмотрела через барьер вниз. Третий ярус — такие же столики. Такие же стеклянные дорожки с перилами. Еле видна страховочная сетка из прозрачного эластика.

— Где ты, говоришь, уже работала?

— Был разовый контракт с «Истек текнолоджи», потом рекламная кампания Ибицы, я снялась в двух сериях…

— Массовка. И то и другое. — Мужчина презрительно махнул рукой, сверкнув большим бриллиантом на указательном пальце. — У нас серьезная работа. Массовку заказываем у более мелких Домов.

Свой Дом моделей он, видимо, считал очень крупным.

Ложь — от начала и до конца.

— А какие у вас условия? — задала Бьянка самый главный вопрос.

— Только долгосрочные контракты. От пяти лет с правом продажи на идентичный контракт. Десять процентов от суммы продажи твои, плюс от пятнадцати до тридцати процентов на все наши заказы.

Как у всех — кабала.

Один только плюс — не через постель.

— Я могу посмотреть образец контракта?

— Конечно. Дай адрес, я перешлю тебе.

Бьянка потянулась к сумочке за визиткой.

— Привет.

Подняла голову, и ее брови удивленно вскинулись вверх.

— Стас? Привет. Что ты тут делаешь?

— Нам нужно поговорить.