Точка невозврата (ЛП)

— Мы уже проходили через это, — отозвался Тони. — Не было никого другого. Томич действовал в одиночку.

Курт поморщился.

— Мэтт, мы проверяли. Ничего нет.

Я вздохнул. Я знал. Знал, что мы уже закончили. Мы всё проверили, но что-то просто не сходилось. Чего-то не хватало. Я редко ошибался в подобном, но доказательств у меня не было.

— Что ж, у тебя есть около четырех месяцев, чтобы найти доказательства, —произнёс Митч с терпеливым вздохом. — Крепкие, обвиняющие, вещественные доказательства.

Он встал со своего места, бросил две папки с делами на мой стол и положил руки мне на плечи.

— И пока ты этим занимаешься, в свободное время можешь пройтись по нескольким новым делам с новыми плохими парнями, — сказал Митч с ухмылкой.

— Ммм, — протянул я, понимая, что все надежды на конструктивное обсуждение иссякли. Сдавшись, я временно закрыл файл Томича и взял новую папку.

Новое дело. Новый преступник.

Отчет за отчетом. Это никогда, блядь, не заканчивалось.

Я обнаружил, что с головой ушёл в наводки на возможную новую сеть наркоторговцев. Через какое-то время Митч кинул ручку на стол. Закрыв папку перед собой, он взглянул на меня.

— Мэтт, уже пять часов. Тренажёрка и бар?

Я покачал головой и потер живот.

— Не я. Не сегодня.

— Ой, прекрати, — заныл Митч. — Пятница же. У нас не слишком часто выдаётся выходной в пятницу.

— Сегодня я к этому не готов, — ответил я ему.

Тони усмехнулся.

— Не в настроении для бурбона? Или не хочешь получить очередную взбучку от как там его?

Фрэнки.

Блядь.

Не думал о нём весь день.

Я отшутился, но они не позволили мне соскочить. Митч улыбнулся.

— Тренировка пойдет тебе на пользу.

— Без пива, без бурбона, — добавил Курт со смехом.

Я застонал. Менее мучительно просто согласиться.

— Без бокса, — серьезно заявил Митч. — Я не могу себе этого позволить.

Как и я. Учитывая, что у меня не было записи на бокс, я мог держаться подальше от нового тренера. Если повезет, его там даже не будет.

Я встал.

— Даже с похмелья я могу надрать вам задницы на беговой дорожке.

Митч хохотнул, улыбаясь мне.

— Вот он! Самоуверенный и самодовольный сукин сын, которого мы все любим.

Двадцать минут спустя мы были в зале. Ни единого признака Фрэнки, и мы четверо снова в порядке. Бежали, смеялись и шутили. В эти выходные и у Курта, и у Митча были планы с их девушками, а у Тони – ужин с семьёй жены.

Я хохотнул.

— Рад быть холостым.

— Ага, точно, — фыркнул Курт. — Когда мы встретимся с девушкой, которая вчера выбила тебя из колеи?

— Что?

— Ой, брось, — оскорбился Тони. — Видеть, как тебе надрали задницу… — Он дернул головой в сторону боксёрского зала. — А после то, как ты напился? Здесь должна быть замешана женщина.

Я остановил беговую дорожку, замедляясь до шага.

Блядь, блядь, блядь.

Я просто улыбнулся и ничего не ответил, позволяя им думать что угодно. Это часть моего гетеросексуального образа, который я разыгрывал перед парнями. Я никогда не лгал им напрямую. Никогда не говорил «он» или «она». Всегда оставлял неопределённость. Предполагали именно они.

Я спрыгнул с беговой дорожки и вытер лицо полотенцем.

— Говорю вам, — Тони пропыхтел двум другим. — Точно проблемы с девушкой. У плейбоя Мэтта Эллиота появилась подружка.

Я закатил глаза пошел в боксерский зал, желая положить конец этой беседе.

К счастью, там было пусто. Я забинтовал ладони и потратил добрых двадцать минут на удары по мешку.

Я чувствовал, как с меня льётся пот. Напряжение в плечах и оставленное алкоголем послевкусие прошлой ночи уходили.

Так как свой привычный тренировочный бой я пропустил, отвлёкшись на тренера, то сейчас выложился на груше. Я выпустил несколько комбинаций ударов, наслаждаясь ощущением силы, разгрузкой и горящими мышцами.

— Так и знал, что ты сдерживался, — произнёс мягкий голос позади меня.

Я развернулся, хотя уже понимал, кого увижу.

Фрэнки улыбнулся мне, и мою грудь сдавило.

— Хорошо себя чувствуешь сегодня? — спросил он. — Прошлой ночью возле бара ты был слегка неустойчив.

Ох, блядь.

Забыл об этом. Я говорил с ним... Чёрт. Я провел руками по мокрым от пота волосам.

— Прошлая ночь осталась немного мутной, — тихо признался я. — Извини, если я сказал… что-нибудь… — закончил также негромко: — Обычно я не пью.

Он хохотнул.

— Возможно, ты сказал что-нибудь.

Ох. Я простонал.

— Не волнуйся, — пояснил он с улыбкой. — Ты кое-что прояснил.

Я уставился на него, пытаясь вспомнить, о чём речь. Он вытащил несколько матов и лап и бросил их на пол.

— Ты сказал мне, что никто не знает, — произнёс Фрэнки тихо, но серьезно.

Он поднял моё полотенце, подошёл и вручил мне. А я застыл на месте не способный пошевелиться.

Приглушённо, так что мог расслышать только я, он сказал:

— И ты думаешь, что у меня красивая улыбка.

Мне казалось, что весь воздух пропал из комнаты.

Блядь.

Я заставил ноги шевелиться и на шаг отступил от Фрэнки. От моего лица отлила кровь, а сердце забилось в два раза чаще. Я попытался доказать ему, что он неправ. Я не мог такое сказать. Не мог сбросить свою защиту, и не важно, насколько красивым я его считал.