Точка невозврата. Волчья кровь

Чужаки отступили на несколько шагов и снова осклабились, глядя мне за спину. Я знала, кого они там увидели… Одного из своих. Я тоже его чуяла.

16 глава

Напряжение сделало воздух густым и тяжелым. Было слышно, как бьются сердца. Громче всех стучало сердце Гришки. Мой одноклассник не понимал, что происходит и жутко боялся. Это его страх пропитал воздух, словно ликер бисквитный корж.

Я тоже боялась, но по-другому — не за себя. И еще балансировала между двумя противоположными чувствами: желанием схватить Тенгу за шиворот, затолкнуть в подъезд, а самой стать серым зверем, способным постоять за себя, и желанием плотно закрыть глаза, сбежав в безопасный мир иллюзий. Но ни того, ни другого позволить себе не могла, а потому неотрывно следила за чужаками, полностью игнорируя происходящее за спиной.

Наверное, любое чувство имеет свой предел "прочности" — в какой-то момент мне стало смешно. Уж больно забавным показалось радостное ожидание, что светилось в глазах моих врагов. Они здорово надеялись на "подмогу".

Я четко уловила момент, когда радость сменилась недоумением и позволила себе усмехнуться. А в следующее мгновение меня обняли за талию, и напряжение ушло, словно в душе открыли невидимый шлюз. Валгус действовал на меня лучше самого сильного оберега.

Я вздохнула и потянула Воронова за рукав, задвигая его за наши спины и судорожно пытаясь сообразить, что делать дальше.

Меж тем Валгус нахмурился и строго спросил:

— Кто такие и по какому праву находитесь на этой земле? Разрешение есть?

Такого незваные гости совсем не ждали — недоумение и оторопь сменили агрессию и злость. Им на смену пришли досада и страх — кажется снежные действительно вышли за рамки договора и теперь боялись расплаты.

А Валгус, не давая сородичам опомниться и прийти в себя, нагло представился:

— Сводный отряд охотников. Временный патруль нейтральной территории. Так что у вас там с разрешением?

Я затаила дыхание, опасаясь неловким вдохом выдать свое изумление — в жизни еще не слышала такого бесстыдного блефа! Он явно нуждался в поддержке.

Уверенности в том, что открою рот и заговорю по-человечески, все еще не было, поэтому я просто кивнула, подтверждая слова "напарника", и крепче стиснула зубы, моля об удаче.

Чужаки, обменявшись взглядами, попятились, намереваясь удрать. Валгус сделал маленький шаг вперед, я осталась на месте, словно в раздумье. Мы давали снежным возможность спокойно смыться. И все получилось бы,… если бы не Воронов.

Гришка, решив, что беда миновала, вылез из-за наших спин и сделал вперед ровно два шага. Их хватило, чтобы все изменить….

Понятия не имею, откуда Он вылетел — наверное, из-за разросшихся кустов сирени у подъезда — и оказался около Тенгу…. Схватил его за плечо, потянулся к беззащитному горлу мальчишки… к моему брату по крови… к беспечному щенку!

Память предков буквально взвыла, требуя защитить. Я не смогла ей противиться и вложила в удар всю свою силу! Отшвырнула чужака на толстый столб, поддерживающий козырек подъезда. Парень стукнулся виском о железо и сполз на землю бесформенным мешком. В воздухе резко запахло кровью. Тут же мне прямо в мозг вонзились острые "шипы" боли. Теперь я даже вздохнуть, как следует, не могла, а только хватала ртом недоступный воздух, скрутившись на асфальте в комок.

Валгус кинулся в драку — одного из парней, словно волной невидимой смело. Он отлетел за забор палисадника, мелькнув черной подошвой кроссовок.

Шипы в голове мгновенно исчезли, даруя свободу телу. Я взвилась в воздух и сбила последнего снежного, припечатав его к асфальту. Сжала клыками бледное горло, готовясь его разорвать если что.

Еще в прыжке до меня дошло — я в шкуре зверя! Я обратилась! На глазах снежных, на глазах у Гришки, на глазах у людей! Эта мысль моментально отрезвила, позволила взять ситуацию под контроль. Память предков еще требовала крови врага, билась в душе, словно море о дамбу, но победить настоящее "я" не могла. Снежный остался невредимым, хотя наверняка не надеялся — никто еще…. никто из Них не выживал, если нам удавалось дотянуться до горла нави.

Меж тем Валгус вытащил из кустов своего противника. Тот выглядел, словно мертвый и, кажется, не дышал. Я поймала себя на мысли, что смерть чужака меня бы не огорчила, она стала бы лишь достойной расплатой за порушенные надежды. Но Валгус не был убийцей — чужак тихо, едва уловимо стонал.

Мой друг деловито обшарил карман своей жертвы и выудил из них наручники, тускло блеснувшие черным металлом на солнце. Взгляд Валгуса изменился, когда он взял их в руки. Мой друг тихо выругался, а потом защелкнул "браслеты" на парне, скрутив его локти за спиной. А затем избавил меня от искушения крепче стиснуть челюсти, так чтоб хрустнули хрупкие шейные позвонки, а пасть наполнилась горячей вражеской кровью.

В карманах моего недруга тоже нашлись наручники, как и у того, что валялся кулем у подъезда. Мы их использовали по назначению.