Точка опоры

Ленин мчался на велосипеде: спешил в библиотеку. Но ему навстречу шел Мартов с высоким, крепко сложенным молодым человеком. Лицо у незнакомца белесое, лоб широкий, глаза светлые, кончики усов закручены шильцами. Несомненно, делегат. А от какого комитета?

Мартов был бледнее обычного, щеки ввалились, костюм висел, как на тонком манекене, и Владимир Ильич подумал:

"Здоров ли Юлий? После съезда нужно настоять, чтобы отдохнул в горах".

Притормозив, соскочил с велосипеда; заговорил раньше, чем Мартов успел представить делегата:

- Я - Ленин. А вы?

Шотман назвался.

- Александр Васильевич? - переспросил Ленин, не выпуская его руки. Для съезда - Горский? Очень хорошо, что приехали загодя. Познакомитесь со всеми. А от какого вы Питерского комитета?.. От Вани? Значит, мы единомышленники!

Еще раз пожав руку Шотмана, Владимир Ильич повернул велосипед и жестом пригласил к себе:

- Тут рядом...

- Ты куда-то спешил? Если за газетами, то я запасся. - Мартов указал глазами на свои карманы, из которых торчали утренние местные газеты и рукописи для "Искры".

Владимир Ильич сказал, что в библиотеку он еще успеет, а поговорить им необходимо сейчас же. Мартов был рад, что разговор пойдет в его присутствии. Теперь, накануне съезда, его особенно интересовали все малейшие нюансы воззрений и намерений Ленина.

В ожидании чая, которым занялась Елизавета Васильевна, Владимир Ильич, навалившись грудью на кромку стола, расспрашивал Шотмана, сидевшего по другую сторону. Александр Васильевич рассказал, что он был партийным организатором Выборгского района, работал токарем на заводе Нобеля.

- Великолепно! - Ленин, коснувшись пальцами правой руки своей груди, сделал широкий жест в сторону собеседника, как бы одаривая его радостью. На съезде будет три токаря: один из Киева, другой из Тулы и вот вы. Хорошо! Но и при этом нельзя не пожалеть, что мало рабочих.

"А чего же тут жалеть? - мысленно возразил Мартов, покуривая у открытого окна. - Все равно их роль сведется к молчаливому голосованию, а решающее слово будет принадлежать нам, интеллигентам, теоретикам".

- Было бы больше делегатов-рабочих, - продолжал Владимир Ильич, если бы не провалы. - При этом он вспомнил Ивана Бабушкина и Петра Заломова. - Весьма огорчительно, что вторым делегатом из Питера явится... знаете кто? Заядлый "экономист"! Лидия Махновец, бойкая сестрица небезызвестного Махновца-Акимова. Вот с кем предстоит война! Едва ли не столь же острая, чем с пресловутым Бундом.

- А их зачем пригласили? - спросил Шотман.

- Их, к сожалению, там, в России, избрали. Думаете, лучше без них? Спокойнее?.. А по-моему, лучше идейного противника разгромить в открытой схватке на поле боя, чем позволить ему действовать против нас исподтишка, - сказал Владимир Ильич и неожиданно оглянулся на Мартова. Не так ли, Юлий Осипович?

- Да... Принципиально говоря... - Мартов для чего-то снял пенсне и тотчас же снова нацепил на нос. - Но послушаем на съезде бундовцев...

- Конечно, выслушаем. Пусть выговорятся до конца. Хотя мы-то с тобой знаем их песни. Да и Александр Васильевич, мне кажется, имеет о них представление.

- Наслышан достаточно.

- Тем лучше для съезда.

Мартов подошел к Елизавете Васильевне, поджидавшей, когда закипит чайник, и попросил папироску ее набивки:

- Табачок у вас всегда отменно ароматный.

- Уже все. Гильзы кончились, - развела руками Крупская. - Сама, батюшка, перешла на здешние сигаретки.

- Жаль... - Мартов зашебуршил коробкой. - Этими не могу накуриться.

Отходя с тоненькой сигаретой снова к окну, сказал себе: "Надо вот и мне поговорить с каждым делегатом, чтобы на съезде не только Ленину, а самому быть готовым ко всему".

Много раз они спорили по поводу статей и заметок для "Искры". И последнее слово, к сожалению, чаще всего оставалось за Лениным. А на съезде что-нибудь да обернется по-иному... Он, Мартов, уже не мальчик в коротких штанишках. И ему пора отстаивать свое слово...

А Владимир Ильич продолжал расспрашивать Шотмана о Питере.

3

Поодиночке и по два-три человека съезжались в Брюссель, и никто не замечал за собой слежки.

Комнаты для делегатов предоставили социал-демократы, владевшие мелкими гостиницами. Конечно, без прописки в полиции. О питании представитель Организационного комитета заранее договорился с хозяевами маленьких кафе, которые тоже называли себя социал-демократами. А вожди бельгийской социал-демократии обнадежили, что полиция никого не тронет. За безопасность делегатов и за успех съезда, казалось, можно не волноваться. Но шпики, которыми кишела Женева, проследили, что искровцы съезжаются в Брюссель, и резидент департамента полиции успел сообщить об этом в Петербург. Он не сомневался, что через несколько дней бельгийское правительство получит соответствующий демарш, заканчивающийся настойчивой просьбой воспрепятствовать сборищу и выдать его главных участников.

К семнадцатому июля собрались почти все. Задерживались где-то в пути только два делегата.