Точка опоры

...8 августа суд над баррикадистами закончился. Виктор Константинович лишен потомственного дворянства, о чем он, конечно, не жалеет, а вот 12 лет каторги при его здоровье будут тяжкими. Но буря раньше собьет с него кандалы.

Подавать апелляцию он, понятно, отказался. И с ним еще двадцать один товарищ. Такие же стойкие, не поступающиеся своей гордостью...

1 сентября

...Из Якутска сообщают: триста человек провожали осужденных баррикадистов. Провожали на осеннюю пристань Даркылах, которая находится в семи верстах от города. Там загнали на баржу, буксируемую пароходом "Граф Игнатьев".

После отчальных гудков баррикадисты кричали на берег:

- Долой царский произвол!

- До скорого свидания на баррикадах России!

Где-то мы снова встретимся с нашим дорогим Виктором Константиновичем?..

Г л.".

Но Глафире Ивановне судьба не подарила новой встречи с Курнатовским, который хранил в своей душе прежнее горячее чувство к ней.

На его долю в конце 1905 года и в январе 1906-го выпадет всего лишь несколько счастливых недель, когда в "Читинской республике" он будет редактировать партийную газету "Забайкальский рабочий".

После разгрома Читинского Совета солдатских, казачьих и рабочих депутатов каратели приговорят его к смертной казни, вскоре замененной бессрочной каторгой. Ему удастся бежать. Таежными тропами он доберется до Владивостока и уедет в Австралию.

В 1910 году он, тяжело больной, приедет в Париж. Владимир Ильич поможет своему давнему другу получить койку в лечебнице. Там его навестит Екатерина Ивановна Окулова с маленькой дочкой Ириной. Это будут последние светлые часы в жизни революционера. В 1912 году тяжкая болезнь сведет его в могилу.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

Возвращаясь из старой части Женевы, Надежда Константиновна всю дорогу беззвучно смеялась:

"Ну и Лепешинский!.. Надо же было придумать!.. Талантливое перо!"

Дома, как только перешагнула порог, у нее вырвался громкий хохот. Такого еще не бывало с юных лет. Мать, давно привыкшая к сдержанности дочери, поспешила навстречу.

"Что могло так развеселить Наденьку?!"

А Надежда вдруг прикрыла рот рукой. Не услышал бы Володя. Не оторвать бы его от работы. А рассказать ему лучше всего за ужином.

Но Владимир уже торопливо спускался по лестнице.

- Кто тебя, Надюша, так рассмешил? Опять какая-нибудь выходка меньшевиков?

- Никак не угадаешь. - Надежда достала из тесного рукава кофточки платок, утерла глаза. - Такого у Пантелеймона еще не бывало!

- Да ты расскажи толком. Что там такое? Смешная карикатура?

- Целый триптих!.. Плеханов... ха-ха-ха... старая крыса! А ты в образе... проворного и бойкого кота!

- Котом изобразил?! Да как это можно?! - хлопала руками по юбке Елизавета Васильевна. - Это же... это сверхвозмутительно!

- Больше всех возмущается Розалия Марковна. Разгневана до крайности. - Надежда, прохохотавшись, села к столу, стала рассказывать спокойнее: - С ней я встретилась неожиданно, в кафе "Ландольт". У нее горят глаза, кривятся губы. "Это, говорит, что-то невиданное и неслыханное ни в одной уважающей себя социал-демократической партии. Даже подумать невозможно - мой Жорж и милейшая Вера Ивановна изображены седыми крысами!.. У Жоржа было много врагов, но до такой наглости еще никто не доходил! - Тут Розалия Марковна сцепила руки, качнула головой из стороны в сторону. - Боже мой!.. Что скажет о нас Бебель? Что скажет Каутский?.."

- В этом вся их беда: "Что станет говорить княгиня Марья Алексевна?" - рассмеялся Владимир. - Ну, и что же дальше?

- Лицо у нее передернулось. "Жорж, говорит, не какой-нибудь мужик..."

- Да?! Так и сказала?!

- "Он, говорит, тамбовский дворянин, и он может... может и на дуэль!"

- Уму непостижимо! Жена выдает своего мужа, марксиста Плеханова, за какого-то дуэлянта! Мне, право, жаль Георгия Валентиновича!.. Ну, а почему же он изображен крысой?

- Из кафе "Ландольт" я - к Лепешинским, - продолжала рассказывать Надежда, проглатывая смешинки. - Пантелеймон достал свой триптих... Да, карикатура из трех рисунков. Не успел он положить передо мной этот лист ватмана, а Ольга уже залилась смехом. Даже до слез. Читаю надпись сверху: "Как мыши кота хоронили (назидательная сказка. Сочинил Не-жуковский. Посвящается п а р т и й н ы м м ы ш а м)". Последние два слова подчеркнуты.

- Вот это здорово! Очень точно! - Владимир прошелся возле стола. Прилепил Пантелеймоша ярлык меньшевикам!.. Действительно - м ы ш и! Ну, а дальше? Это же чертовски интересно!