Точка опоры. Честная книга о теннисе как игре и профессии

За 25 лет мы прошли большой путь. Вместе побеждали и проигрывали, допускали обидные ошибки и исправляли их, а когда добивались промежуточной цели, испытывали моральное удовлетворение от того, что многие часы работы на корте не прошли в пустую. Но это был эволюционный процесс, без резких движений. Я начинал работать с третьеклассником, который слушал меня, открыв рот, и беспрекословно делал то, что от него требуют. А спустя четверть века имел дело со взрослым мужчиной, обладавшим громадным личным жизненным опытом, отцом большого семейства с не самым простым характером. Задолго до окончания карьеры я говорил ему: «Хочу, чтобы ты был не солдатом, а генералом». И сегодня я точно знаю, что мое желание исполнилось. А как это было, вы узнаете из книги.

…Обычно я быстро забываю свои сны, но один из них почему-то отложился в памяти. Примерно год спустя после того, как Миша отыграл в Санкт-Петербурге свой последний турнир, мне вдруг приснилась наша тренировка перед очередным матчем. У нас что-то не получалось, Миша злился, не стесняясь в выражениях, я отвечал, но потом, как это часто случалось, все встало на свои места.

И тогда я проснулся. Почти в слезах.

Так как понял, что этого больше уже не случится.

Борис Собкин,

заслуженный тренер России,

личный тренер Михаила Южного с 23 мая 1993 года по 20 сентября 2018 года

Пролог

20 сентября 2018 года.

Санкт-Петербург

Телефон прокукарекал девять часов. В молодости я возил с собой на юношеские турниры маленький портативный магнитофон с функцией будильника, а сейчас устанавливаю на айфоне обычную мелодию. Правда, на этой неделе она звучит вхолостую. В сентябре блистательный Санкт-Петербург еще не до конца расплескал энергию лета, которая позволяет городу не спать сутками, и по утрам ты чувствуешь себя бодрячком. Вот несколько лет назад, когда питерский турнир проходил в октябре, проснуться здесь самостоятельно было почти нереально, особенно после вечерних матчей. В хмурую промозглую погоду перед завтраком приходилось насильно отрывать себя от кровати.

Сегодня – не самый обычный день. Возможно, последний день в моей карьере профессионального теннисиста. В подобных случаях вроде бы положено волноваться, но моя голова свободна от переживаний. Я хорошо знаю, как надо играть с испанцем Роберто Баутистой Агутом – очень тяжелым и тягучим по стилю игры соперником, которого многие считают одним из самых недооцененных теннисистов мира. В то же время я твердо убежден, что в случае поражения никакой трагедии не произойдет. О завершении моей карьеры в Питере было объявлено два месяца назад, и я давно не сомневаюсь, что принял верное и, главное, своевременное решение. О чем тут еще рассуждать?

St. Petersburg Open – турнир сравнительно небольшой, но здесь всегда умели принимать игроков. Мы с моей женой Юлей и младшим сыном Игорем живем в пятизвездочной гостинице Four Seasons Hotel Lion Palace. Это бывшая дворянская резиденция, построенная в стиле высокий классицизм знаменитым архитектором Огюстом Монферраном – творцом Александровской колонны и Исаакиевского собора, который находится неподалеку. Трехэтажному зданию, выкрашенному в желтый цвет, ровно два века. Внутри – идеально отреставрированные лестница и вестибюль, снаружи – восемь белых колонн по центру фасада, еще по три – с левой и правой стороны. Совсем рядом – Адмиралтейство и Медный всадник. Это место дышит историей. Немногие теннисные турниры готовы предоставить гостям такие изумительные условия.

У нас великолепный двухкомнатный номер. На всю восточную сторону отеля – только один балкон, и он – наш. Наверное, летом по утрам там можно приятно проводить время, но сейчас довольно прохладно, да и просто не до того. Игорь уже на ногах, смотрит свои мультики. Со второго дня пребывания в Питере он задает по утрам один и тот же вопрос – когда поедем на корты? Ведь там его ждут любимые аниматоры.

Мой шестилетний сын, который уже успел повидать немало отличных гостиниц, привык к комфорту. Его не удивишь даже самым изысканным интерьером. А я вспоминаю, как в детстве во время очередного турнира в Сочи мы с Маратом Сафиным случайно оказались в холле роскошного по тем временам для России отеля «Рэдиссон Лазурная». Его убранство произвело на меня такое сильное впечатление, что я от потрясения даже разинул рот. Папа Марата тогда пообещал, что, если мы будем хорошо играть, такие гостиницы станут для нас нормой. Кажется, что это было совсем недавно, хотя на самом деле – больше двадцати лет назад.

О ЗАВЕРШЕНИИ МОЕЙ КАРЬЕРЫ В ПИТЕРЕ БЫЛО ОБЪЯВЛЕНО ДВА МЕСЯЦА НАЗАД, И Я ДАВНО НЕ СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО ПРИНЯЛ ВЕРНОЕ И, ГЛАВНОЕ, СВОЕВРЕМЕННОЕ РЕШЕНИЕ.