Точка отрыва

– Вы и вправду журналист из «Утреннего вестника»? – спросила она, когда мы вышли в коридор.

– Конечно же!

– Дело в том, что я учусь в университете на факультете журналистики и уже год, как подрабатываю в «Вестнике», – пояснила Хелен. – Внештатно, конечно. Но ни разу вас не видела в редакции… Так кто же вы на самом деле?

– Я не могу ответить вам, – напустил я туману.

– Но мамино кольцо действительно оттуда, из Дыры?

– Вне всяких сомнений. Его передал мне человек, который недавно был там. И попросил найти хозяйку. Видите ли, Хелен, у ходоков есть твердое правило: если ты взял в Дыре чью-либо вещь, обязательно верни владельцу или его наследникам, иначе удачи потом не будет. Дыра не любит жадных… В коттеджах раньше жили довольно богатые люди, и ходоки часто находят там ювелирные украшения, деньги, ценные бумаги. Но никогда себе ничего не оставляют, возвращают все владельцам. А если хозяина или наследников обнаружить не удается, то жертвуют на благотворительность. Поэтому я и выполнил просьбу моего знакомого. А чтобы не было лишних расспросов, прикинулся репортером. Неужели так плохо получилось? А я очень старался…

– Нет, все нормально, – кивнула Хелен, – случайный человек и не догадался бы. Скажите, вы ведь работаете в Институте?

– Скажем так: я имею отношение к Дыре, – снова принял я загадочный вид.

– Отлично! Видите ли, меня очень интересуют ходоки, – призналась девушка, – все, что с ними связано. Вы, наверное, многое знаете о них? Не расскажите ли что-нибудь? Я хочу написать статью об их обычаях и традициях, о легендах и поверьях…

– Моя служба не предполагает публичности, – скромно потупился я.

– Я не стану на вас ссылаться, честно слово! – Хелен умоляюще посмотрела на меня. – Ну, пожалуйста, Мартин, мне очень-очень нужна информация! Особенно от знающего лица… Я должна написать статью, иначе редактор не возьмет меня в штат!

– Ладно, – смилостивился я, – посмотрим. Но с одним условием: вы согласитесь поужинать со мной.

– Конечно! – обрадовалась Хелен, – Где и когда?

– Я позвоню вам, – с важным видом ответил я.

Через минуту, записав ее телефон, я откланялся и вышел.

…Очень милая девушка, подумал я, может, действительно стоит с ней встретиться?

* * *

До самого вечера я шатался по городу, пил пиво, гулял по набережной, обедал в кафе. У меня было странное ощущение свободы – никто за мной не следил, никому я не был нужен…

Когда стемнело, зашел к Толстому Гансу. Он, как обычно, протирал и без того чистые бокалы. Известие о смерти Лиса воспринял довольно равнодушно, а вот по поводу Хмыря смачно выругался:

– Собаке – собачья смерть! Не хотел говорить тебе, Мартин, боялся, что наделаешь глупостей, но Хмырь действительно подставил твоего учителя. Я случайно слышал, как он говорил куратору: мол, Слон нашел Комнату, но не хочет делиться… А куратором у Хмыря, кстати, был в то время Штосс. Вот и делай вывод.

– Спасибо, – кивнул я, – разберусь с Алоизом…

– Держись от него подальше, Мартин, – посоветовал Толстый Ганс, – он очень опасный человек. Думаю, тебя в покое не оставит. Лучше уезжай отсюда, и подальше. Желательно побыстрее.

– Наверное, ты прав, – согласился я. – Махну-ка я на курорт. Представляешь, я ни разу не был на море, видел лишь в кино.

– Правильно, – кивнул толстяк, – съезди, отдохни, развлекись. Ты человек молодой, чего тебе одному болтаться? Заведи девушку, закрути роман… Хочешь, одолжу немного денег?

– Спасибо, – улыбнулся я, – у меня есть. Я человек неприхотливый, проживу как-нибудь и на свои гроши…

– Ну, как знаешь.

Мы поболтали еще минут пять, потом я попрощался. Перед самым уходом толстяк еще раз напомнил мне, как опасно связываться со Штоссом. Что же, посмотрим…

* * *

В полутемном холле отеля никого не было, видимо, портье отлучился куда-то по своим делам. Я снял с доски ключ и направился в свой номер.

– Не торопись, Мартин, – раздался за спиной очень знакомый голос, – посиди со мной, поговори. У нас есть о чем поболтать… Ведь столько лет не виделись!

Я присмотрелся – в углу сидел человек, который когда-то был для меня дороже всех на свете.

– Слон? – вырвался у меня удивленный крик.

– Он самый, – кивнул учитель, – собственной персоной. Ну, здравствуй, Малыш! Как дела?

© Игорь Градов

Роман Глушков МАКАРЫЧ И ПУЛЕМЕТ

У всех патронов есть одно неприятное свойство – рано или поздно они заканчиваются. Чего нельзя сказать о зомби. Они продолжали идти с запада по шоссе и поодиночке, и толпами. А проходя мимо дома старика Макарыча, чуяли его присутствие, злились и испытывали неудержимое желание дотянуться до его глотки своими гниющими пальцами.

Поэтому с зомби у старика был разговор короткий. И шумный. Вернее, сам он с ними не разговаривал, за него это делал Печенег. После чего ходячие мертвецы умирали окончательно, а Макарыч сметал с пола гильзы и хмурился, глядя на то, как пустеют ящики с патронами.