Точка отрыва

– А ну, бобик, иди сюда. – Наемник даже присвистнул, чтобы привлечь внимание зверя. Хищник разрывался между желанием порвать в клочья приставучего, но неуязвимого для его клыков и когтей двуногого противника и пьянящим запахом десятков человеческих тел, чьи кровь и мясо пришлись ему так по вкусу.

Воспользовавшись тем, что зверь замер в нерешительности, наемник подбежал к крышке люка, ухватился за ее прутья и легко приподнял ее над головой. После чего запустил решетку в противника и закричал:

– Бобик! К ноге!

Зверь легко увернулся от брошенной в него железки, но это помогло ему преодолеть последние сомнения. Утробно рыкнув, он устремился к наемнику, желая навсегда покончить с наглым двуногим.

Именно на такую реакцию и рассчитывал Каледин. Распахнув полы своей одежды, он одним ловким движением вырвал предохранительные кольца с нескольких гранат Ф-1, а одну из них зажал в правой руке.

В ту же секунду в него врезался хищник. Зубы клацнули прямо перед лицом наемника, в нос ударил крепкий запах разлагающегося мяса и гнили. Обхватив шею монстра руками, Каледин, как заправский борец, потянул зверя вслед за собой на дно.

Хоть стенки колодца были довольно узкими и не позволяли монстру воспользоваться его сверхскоростью, но их ширины хватило, чтобы сплетенные в смертельных объятиях зверь и человек камнем рухнули вниз. Поняв, что его замысел почти удался, Каледин разжал правую руку, отпуская спусковой рычаг, и улыбнулся, глядя в глаза хищнику:

– And fire in the sky, бобик…

12

– А далеко нам еще идти?

Звук хрустального детского голоса заставил Каледина приоткрыть глаза. Но даже такое простейшее усилие далось ему с огромным трудом. Наемник буквально чувствовал, как его покидают последние капли жизненной силы. Сквозь сомкнутые ресницы он увидел несколько металлических прутьев арматуры, пронзивших его шею и грудь. Своих конечностей наемник не чувствовал, они были погребены под завалами из обрушившихся в результате взрыва стен колодца.

Но сейчас для Каледина главное заключалось в том, что ему удалось уничтожить монстра. Что его собрат по лаборатории Зеленого Доктора погиб, наемник не сомневался. Он собственными глазами видел, как во время обвала один из камней размозжил башку чудища, словно гнилой помидор.

– Да уже почти пришли. Если бы эти гады-мортусы взялись нас подвезти до конца, то мы были бы уже на «Садовой». – Где-то там, наверху, шли двое. Каледин сразу узнал голоса Алисы и Черныша и улыбнулся. Значит, альбинос справился с порученной ему задачей и привел дочку начальника «Три Эс» на их родную станцию. – Только здесь, похоже, случилась неслабая заварушка. Вот тут, я хорошо помню, раньше был вход в какой-то заброшенный колодец, а теперь дыра…

– Ого! – Голос девочки звонким эхом заметался по полуразрушенному колодцу. Каледин не видел, но догадался, что журналист и девочка остановились и, склонив головы, всматриваются вглубь завала. Наверное, наемник мог бы попытаться подать голос, чтобы привлечь их внимание и попытаться спастись. Но сил на это у него уже не было.

– Ладно, хватит глазеть. – Черныш взял Алису за руку и потянул прочь от таинственного провала, – Мне еще нужно доставить тебя к отцу. А не то Каледин меня найдет и уши оторвет.

«Оторву-оторву», – мысленно подтвердил наемник, чувствуя, что еще несколько мгновений, и он уже никогда не сможет исполнить свою угрозу.

– Пойдем, Малявка! А не то возьму твоего медведя и сброшу в эту яму!

– Не называй меня Малявкой! Это только дядя Каледин может меня так называть!

Вслушиваясь в шорох уходящих шагов, наемник наконец-то позволил себе закрыть глаза и то ли тихо запел, то ли ему это лишь показалось:

Баю-баюшки-баю, не ложися на краю,
Придет серенький волчок и укусит за бочок…

И перед тем как окончательно погрузиться в мир, где властвовали лишь оттенки серого цвета, Каледин услышал, что звук шагов возвращается.

Почудилось или нет?..

© Никита Аверин

Алексей Смирнов ДЫМ НАД ДЖЕЙНСУ

Миша проснулся, но глаза открыть не спешил. Что может быть лучше – качаться на теплых волнах полудремы, когда торопиться заведомо некуда, и мысли лениво поднимаются из подсознания, как пузыри с болотного дна? Ноги затекли и ноют, зато висок приятно холодит алюминиевая стойка кабины и в уютный рокот двигателя вплетается еле слышный писк радиокомпаса.

Забавно вспомнить, как он ерзал и кусал губы, когда в первом полете алый малютка-«Суперкаб» нырнул в низко висящие тучи и привычный океан леса за стеклом сменился белым туманным маревом. В прорехах тягучей облачной ваты торчали острые вершины сосен, словно пытаясь зацепить наглого пришельца, опрокинуть на землю и навсегда похоронить под густым пологом тайги.