- То, что здесь делали, просто поразительно. Генная инженерия, рекомбинантные вирусы...
- Думаю, слово
- Не спорю. Давай-ка лучше проверим, охраняла ли эта тварь что-нибудь ценное.
Они обошли монстра, и по пути в комнату Ребекка рассказала ему, что ей удалось найти на этом этаже. Комната, в которую они вошли, напоминала питомник, но Билли мог бы поклясться, что в этом месте не о бедных собачках заботились; здесь имелась куча клеток из стального бруса, ко многим были приделаны фиксаторы, а воздух пропитался тяжелым, отвратительным запахом диких зверей.
-... и там я нашла ключ к этой комнате, - говорила девушка. -
Комната имела U-образную форму, и была разделена на участки стеллажами. Они обошли их, и Ребекка хмыкнула от отвращения. В углу лежала куча изодранного меха и обглоданных костей — судя по форме, останки пары тех павианоподобных существ. А еще все кругом было завалено толстым слоем кала и грудами плотного, черного, смолистого вещества, которое пахло, как... как дерьмо. Видимо, тот монстр был заперт здесь довольно продолжительное время.
Между двумя рядами клеток стоял деревянный стол, и на нем валялись какие-то бумаги. Билли пошел к нему — ступая очень осторожно — и поднял лист, лежащий наверху; Ребекка же сосредоточилась на обыске клеток. Судя по записям на бумаге, лист был частью отчета.
Билли быстро разворошил бумаги, ища остальную часть отчета, но там были только графики кормления с отпечатавшимися разводами от кружек с кофе.
- Ага!
Билли поднял голову и посмотрел на Ребекку, держащую что-то маленькое, и на лице у нее играла победная улыбка.
- Кодонабиратель заказывали? - Билли бросил отчет на стол:
- Да ладно!
- Серьезно. Он был в одной из клеток, - она бросила набиратель ему. Билли поймал его и почувствовал, что и сам улыбнулся. Это было именно то, что он искал: круглая ручка, которая подходила к кодовому замку внизу.
- Четыре-восемь-шесть-три? - спросил он, и Ребекка кивнула.
- Четыре-восемь-шесть-три, - повторила она, подняв руку со скрещенными пальцами. Билли улыбнулся и скрестил свои тоже. Глупое, детское суеверие, но он уже в поезде перестал думать об абсурдности или рациональности вещей. Он был готов поверить во все, лишь бы оно помогло.