Точка перехода

…Разве не может быть новой фазы эволюции? Нового вида бытия? Как ты не понимаешь! Новые синапсы. Новые связи. Целое созвездие свойств и способностей, новых уровней существования. Сознание, усовершенствованное, восторгающееся собой, очищенное. Чистое сознание, составляющее нашу суть, к которой мы стремимся. Мы всегда жаждем стать выше. Вечно стремимся к этому. Вот почему настоящие люди чувствуют больше боли — потому что мы сами больше, но нам всегда мало, всегда…

«Мы — это единственная причина цивилизации. Ее надежда и смысл».

Но разве это — единственное отражение мечты о «том-кто-идет-за-нами»?

«…В своей статье «Человек будущего» приват-доцент 2-го Московского государственного университета Николай Шамильевич Мелик-Пашаев… пророчествовал массовое появление в ближайшем будущем в СССР «грядущего сверхчеловека, для которого гениальность поистине станет ординарным явлением». («Жизнь и техника будущего», Москва-Ленинград, 1928 г., с.367». Цитируем по книге Олега Шишкина «Красный Франкенштейн»).

«Первое: вступление человечества на путь эволюции второго порядка означает практически превращение хомо сапиенса в Странника.

Второе: скорее всего, далеко не каждый хомо сапиенс пригоден для такого превращения.

Резюме:

– человечество будет разделено на две неравные части,

– человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру,

– человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру, причем меньшая часть форсированно и навсегда обгонит большую…

…Можно ожидать, например, возникновения массовых фобий, новых учений мессианского толка, появления людей с необычными способностями, …появления у людей новых талантов…»

А это, читатель, написали братья Стругацкие. В романе «Волны гасят ветер», бестселлере 1985 года.

Яркий и последовательный образ расы будущего был создан великим Иваном Ефремовым в «Часе быка» (1964 г.). Пришельцы с Земли показаны на противопоставлении с тормансианами — людьми, которые тысячелетия назад перенеслись на далекую планету Торманс.

В них мы легко узнаем наших современников, идущих по пути неустойчивого, рыночно-индустриального развития. Тормансиане загадили и вычерпали свою планету, перенаселили ее, пережив пору массовой гибели. Они предстают трусливыми и жестокими, немилосердными к слабым, истеричными и психически нетренированными завистливыми, вороватыми и жадными. Они глупы и легко манипулируемы с помощью телевидения, убогой поп-культуры и дешевых развлечений. Их здоровье подорвано скверной, фальсифицированной пищей, плохой водой и загрязненным воздухом, их нервная система истрепана чудовищной скученностью в городах-муравейниках и их постоянным шумом. И вот они видят люденов, которые у Ефремова появляются впервые как раз в России.

«…Вы совсем другие. Вы не видите себя со стороны и не понимаете, как вы отличны от нас. Прежде всего, у вас неслыханная быстрота движений, мыслей, сочетающаяся с уверенностью и очевидным внутренним покоем. Все это может привести в бешенство», — так говорит тормансианский диктатор землянке Фай Родис.

«…Сами земляне сначала показались жителям Ян-Ях слишком серьезными и сосредоточенными. Их немногословие, нелюбовь к остротам и полное неприятие всякого шутовства, постоянная занятость и сдержанное выражение чувств в глазах болтливых, нетерпеливых, психически нетренированных тормансиан казались скучными, лишенными подлинно человеческого содержания.

Лишь потом жители Ян-Ях поняли, что эти люди полны беспечной веселости, порожденной не легкомыслием и невежеством, а сознанием собственной силы и неослабной заботы всего человечества. Простота и искренность землян основывалась на глубочайшем сознании ответственности за каждый поступок и на тонкой гармонии индивидуальности, усилиями тысяч поколений приведенных в соответствие с обществом и природой.

Здесь не было искателей слепого счастья, разуверившихся во всем людей. Отсутствовали психологически слабые индивиды, остро чувствующие свою неполноценность и вследствие этого отравленные завистью и садистской злобой. На сильных и правильных лицах не отражалось ни смятения, ни настороженных опасений, ни беспокойства о судьбе своей или своих близких, изолирующих человека от его собратьев.

Тормансиане не увидели ни одного побежденного скукой человека. Уединялись для размышлений, переживаний, для отдыха после только что конченной трудной работы. Но временная неподвижность и глубокий покой были готовы мгновенно смениться могучим действием мысли и тела…»